Василий Блохин — самый кровавый каратель советской эпохи

Василий Блохин

На нынешний день о Василии Михайловиче Блохине известно уже очень многое. Этот человек с первых лет советской власти и до смерти Сталина работал в органах и сделал нешуточную карьеру, десятилетиями совершая самую страшную работу: осуществление расстрельных приговоров.

Его подпись присутствует на тысячах расстрельных актов, которые сохранились в архиве Лубянки. Также палач работал «на выезде». Нет сомнений еще и в том, что многие совершенные им убийства остались не задокументированными. Поэтому в разных исходниках указывается разное количество жертв Блохина: от десяти до пятнадцати тысяч убитых!

Кого расстреливали при сталинизме?

Чтобы понять, как такое стало возможным, стоит узнать некоторые факты относительно репрессивной системы в годы правления Сталина. Весь этот период суды активно выносили приговоры о высшей мере покарания — то есть смертной казни. В двадцатые годы, кроме жестоких уголовных преступлений, поводом для «вышки» становилось происхождение людей, их сопротивление революции или участие в гражданской войне на стороне белогвардейцев, наличие у них недвижимости и ценностей, высказывание ими религиозных взглядов и, конечно, осуждение советской власти. И хотя пик репрессий с расстрелами пришелся на конец тридцатых, еще до их наступления суды были максимально краткими, а для расстрельного приговора могло хватить одного доноса.

Далее к изменникам Родины стали причислять тех, кто так или иначе были связаны с дискредитированными и осужденными деятелями из числа партийных руководителей, функционеров и военных. Эта практика сохранилась до конца всей сталинской эпохи: расстреливали бывших высокопоставленных лиц, причем чистки происходили постоянно — и Василий Блохин лично совершил не одну громкую казнь.

Василий Блохин

В период Первой Мировой Войны расстрельщикам добавилось их жуткой работы: без расследований убивали тысячами и военнопленных, и советских граждан, как-либо заподозренных в лояльности к врагу. Причем даже по завершении войны количество безосновательных расстрелов не особо уменьшилось — в послевоенной бедности и неразберихе советской власти мешали любые недовольные голоса и любые неприглядные лица, портившие картинку «народа-победителя».

Так что палачи из особых отделов без работы не оставались… Правда, нередко они спивались или отстранялись от должности из-за психических расстройств и физических болезней, а многих тоже расстреливали — как неблагонадежных. Поэтому шансов сделать многолетнюю карьеру да еще и уйти на пенсию по достижении соответствующего возраста у членов расстрельных команд почти не было. Тем удивительнее история Блохина, которому это удалось!

С чего начинал советский палач?

О детстве и юности этого человека известно по его же автобиографии. Там он указал, что уродился в 1895 году в бедной крестьянской семье в селе Гавриловское Ивановской области и с десятилетнего возраста работал: выполнял разные поручения в отцовском хозяйстве, пас скот, затем успел побыть каменщиком. А в свои двадцать, в 1915 году, стал рядовым в 82-м пехотном полку во Владимире — и военная служба стала ему удаваться: сперва Василия повысили до младшего унтер-офицера, а в 1917 году — уже до старшего унтер-офицера.
Со своим полком Блохин побывал на германском фронте, перенес ранение и до 29 декабря 1917 года находился в госпитале в городе Полоцк.

Вернувшись, он провел бурный 1918 год дома в крестьянских хлопотах. Лишь к концу октября 1918 года Василий Михайлович пошел добровольцем на службу в волостной военный комиссариат Суздальского района.

Видимо, после этого он понял, что для дальнейших карьерных успехов не помешает вступить в коммунистическую партию — что и сделал в апреле 1921 года. И уже с мая того же года Василия Блохина назначили в 62-й батальон войск Всероссийской ЧК в городе Ставрополь.

Исполнитель «особых поручений»

И вот, с ноября 1921 года стартовала его карьера чекиста: он стал помощником комвзвода в отряде особого назначения, с мая 1922-го — командиром того же взвода, а с июля 1924 года — помощником командира 61-й дивизии особого назначения при Коллегии ОГПУ. В августе же 1924-го его назначили комиссаром особых поручений Спецотделения при Коллегии ОГПУ. Именно в этой должности Василий Блохин начал расстреливать приговоренных, потому как сохранились расстрельные акты, подписанные Блохиным и датирующиеся 1925 годом.

На этом поприще в 1926 году его тоже повысили — до коменданта ОГПУ вместо осужденного предшественника Карла Вейса. (Кстати, работая в ОГПУ, Блохин начал получать высшее образование — это было в 1932 году. Однако вуз он бросил, проучившись лишь три курса на строительном факультете.)

Расстрельная группа НКВД

Итак, под руководством Блохина действовала группа, формально состоявшая из сотрудников разных ведомств. Состав этой команды сменялся — ибо не все выдерживали столь специфическую деятельность. Многие попросту рано умерли, а некоторые получили инвалидность с психиатрическими диагнозами. А вот Василий Михайлович удивительным образом избежал проблем как в карьере, так и со здоровьем. Наоборот, его с завидной систематичностью повышали в званиях: если в 1935-м он был капитаном госбезопасности, то в 1940-м — уже майором, в 1943 году — полковником, в 1944-м — комиссаром, а в 1945-м, после капитуляции Германии, даже не принимавший участия в боевых действиях Блохин стал генерал-майором!

Также он собрал немалую коллекцию высоких государственных наград: орден Ленина, врученный в том же сорок пятом, три ордена Красного Знамени и один — орден Трудового Красного Знамени, ордена Красной Звезды и Отечественной войны, а также «Знак почета» и два значка «Почетный чекист».

Награды Василия Блохина

Кроме того, в те годы было принято награждать ценными подарками — и однажды Блохин был одарен золотыми часами и револьвером Маузер; за «катынское дело» палач был премирован патефоном; а на двадцатилетний юбилей его пребывания в должности коменданта ему был выдан в качестве премии автомобиль «Победа»… В этом всем интересно то, что, судя по сохранившимся актам, Блохина с подручными так щедро материально вознаграждали не постфактум, а перед крупными расстрельными делами.

Жертвы палача-«стахановца»

Василий Михайлович вошел в мрачную историю сталинизма не только из-за огромного количества своих жертв. Среди тех, кто погибли от выпущенной им пули, были очень известные (и достойные!) люди — например, военачальники И. Э. Якир, М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич. Также Блохин стал убийцей выдающегося писателя Исаака Бабеля и гениального режиссера Всеволода Мейерхольда…

Жертвы Василия Блохина

Жертвы Василия Блохина

Массовый же расстрел, который вошел в историю под названием Катынской трагедии, произошел весной 1940 года. В течение нескольких недель в городе Калинине Блохин с немногочисленными подчиненными расстрелял 6311 поляков, которые были интернированными военными. Тогда за первую ночь Блохин лишил жизни более трехсот людей и, ссылаясь на усталость, попросил в последующие ночи приводить на расстрел группы численностью не более двухсот пятидесяти человек.

Мемориальный комплекс «Катынь»

При этом палач не гнушался расстреливать даже тех, с кем когда-то работал, в том числе своих непосредственных начальников. Самый показательный тут случай — расстрел бывшего наркома Ежова.

И это при том, что в те страшные годы все, кто так или иначе были близки к разоблаченным и осужденным деятелям, и сами рисковали быть приговоренными к «вышке». Особенно это касалось тех, кто занимал в НКВД столь специфические должности, как сам Блохин. И однажды риск почти коснулся и его…

В 1939 году, когда нарком Л. Берия избавлялся от многих людей, работавших в НКВД при его предшественнике Ежове и наркоме Ягоде, он получил информацию, что Василий Блохин в силу выполняемых им «особых поручений» был близок к этим людям. Берия поспешил подготовить документ об аресте Блохина, но для ареста такого человека требовалась персональная санкция от Сталина — и Сталин отказал, пояснив, что сажать исполнителей «черновой работы» не надо.

Так что труженик Василий Михайлович и дальше продолжал свою карательную деятельность и как результат всего за период службы на Лубянке лично расстрелял минимум десять, а то и пятнадцать тысяч жертв. Столь существенная погрешность в оценке количества поясняется тем, что многих расстреливали без официальных приговоров, оформляя смерти арестантов как произошедшие по естественным причинам.

Как происходили расстрелы

О том, как палач Блохин производил свою работу, стало известно лишь задолго после его смерти, как и большинства работавших с ним людей, — из свидетельств немногих очевидцев, которых нельзя назвать случайными. Иными словами, даже этих, имевших представление о методах работы НКВД, людей глубоко шокировало то, как действовал Василий Блохин.

Каратель одевался в особую, сшитую для него на заказ, рабочую форму: длинный коричневой фартук из кожи, перчатки с крагами почти до плеч и кепку из того же материала. Такой костюм защищал одежду от попадания крови жертв, а пятна ее на коричневом фоне были не так заметны.

Стрелять Блохин предпочитал сначала из «солдатского» нагана — от «офицерской» модели его отличало отсутствие самовзвода. Но потом палач перешел на немецкий пистолет Вальтер — Василию Михайловичу нравилось, что это оружие имеет меньшую отдачу, почти не нагревается, а главное, его пули не причиняют столь разрушительного действия: при выстрелах в голову с малого расстояния на стреляющего не попадали частицы черепа и мягких тканей жертвы.

Самой процедуре расстрела нередко предшествовали пытки и психологическая обработка приговоренных. Группе Блохина было поручено проводить воспитательную работу с арестованными, чтобы они в мгновения перед расстрелом не начинали славить Сталина, надеясь на отмену приговора.

К особым заслугам Василия Михайловича относится то, что именно при нем на Лубянке была отлажена система расстрелов: от вынесения приговора до сожжения тела в крематории не проходило и суток. Палачи работали ночью. Заключенных привозили из Бутырской и Таганской тюрем в Варсонофьевский переулок. Затем тела́ грузили в закрытый грузовик и еще до наступления утра отвозили на Донское кладбище, где уже в тридцатые годы работал крематорий с немецкими печами. Хоронили прах в братских могилах, избегая ставить монументы с фамилиями захороненных…

При всей этой работе, по свидетельствам людей, знавших Блохина, он был поразительно эмоционально устойчив и не страдал ни депрессиями, ни какими-либо другими выраженными проявлениями психических заболеваний. Даже перед началом рабочей смены и по ее окончании Блохин любил попросту выпить чаю — тогда как прочие расстрельщики обычно помногу пили крепкий алкоголь. Из других особенностей палача можно отметить лишь его увлечение коневодством: бывший крестьянин любил породистых лошадей и собирал литературу о них, оставив после своей смерти библиотеку из семисот изданий, посвященных этой теме.

Проводы на пенсию и смерть палача

На пенсию Василий Михайлович был отправлен в 1953 году — как только умер И. Сталин. Формально его уволили по болезни — накануне шестидесятилетия палач начал ощущать проблемы с сердцем. При увольнении ему вынесли благодарность за тридцать четыре года безупречной службы и даже назначили фантастическую, по меркам простого советского гражданина, пенсию — более трех тысяч рублей!

Более того, даже когда судили Берию и других сталинских приспешников, Блохин избежал обвинения, хотя и давал некоторые показания. Вероятно, его считали просто исполнителем, не несущим ответственности за вынесение приговоров. А сам Берия назвал его лишь «засидевшимся» в должности. Однако уже в ноябре 1954 года трудолюбивого палача лишили генеральского звания и прекратили выплачивать ту самую пенсию за особые заслуги. Причиной указали то, что он дискредитировал себя за время работы в органах.
Неизвестно, последовало бы за этим полноценное обвинение и суд, так как 3 февраля 1955 года Блохин умер — по официальной версии, от инфаркта миокарда, а по неофициальной — свой последний выстрел каратель произвел в собственную голову…

Похоронили Василия Михайловича на хорошо знакомом ему Донском кладбище — именно там, где в безымянных общих могилах когда-то нашли последний покой тысячи его жертв. Сейчас на могиле палача установлен современный семейный монумент с портретом Блохина и его супруги.

Могила Василия Блохина

Кстати, при жизни Блохин вовсе не был известен — в отличие от тех «кровавых наркомов», фамилии которых были у всех на слуху и стали фактически символами сталинских репрессий. Информация об этом человеке была обнародована только после распада СССР, а некоторые связанные с ним архивы до сих пор сохраняют гриф секретности.