В 1990-е годы нищета в России достигла своей крайней точки. Самые обездоленные толпами пошли на паперть. Инвалиды, мамочки с младенцами, убогие старухи и собачницы с кучей живности оккупировали центральные улицы и переходы метро. Но мало кто догадывался, что абсолютное большинство этих бедолаг профессиональные нищие, члены огромных синдикатов, получавших суперприбыли на человеческом сострадании.
Первые профессиональные ОПГ, специализирующиеся на попрошайничестве, возникли в Москве, Ростове-на-Дону и некоторых крупных южных городах еще в 1980-х годах. Связано это было с тем, что в южных регионах всегда проживал большой процент цыган. Этот народ наряду с гаданием и мошенничеством считал попрошайничество традиционным видом заработка. В 1990-е годы люди из табора поставили этот бизнес на широкие рельсы. Так как цыгане проживают на всей территории России‚ то вскоре такие группировки появились во многих крупных городах. Там же, где не было своих «нищих» баронов, быстро приезжали «залетные».
Мафия нищих
Особенностью цыганского бизнеса на нищих было то, что они воровали и покупали детей других национальностей. Отличные знатоки психологии, они понимали, что ребенку с голубыми глазами подают охотнее, нежели чернявому. Истории о том, как русская мать продала за бутылку родную кроху, в 1990-е годы были совсем не редкостью. И ладно, если малыш просто «работал» на улице. Нередко в погоне за прибылью его владельцы делали такое, отчего волосы вставали дыбом. Не секрет, что, когда дети подрастали, им уже подавали не так много. И отмороженные дельцы придумали «рецепт» «повышения урожая». За деньги они договаривались с хирургами о подпольной операции. Совершенно здоровому ребенку могли ампутировать руку или ногу. В таком положении он мог сам себя обслуживать и не доставлял хлопот хозяевам, а количество денег, которые ему подавали, сразу же возрастало.
Рэкет с попрошаек
Помимо цыган, к бизнесу на нищих активно подключились уроженцы Молдавии. За многовековое соседство с цыганами молдаване переняли их некоторые обычаи и нравы и даже породнились с ромалами. Вскоре молдавские ОПГ стали существенными игроками в этом виде криминального бизнеса.
Но к этому времени о масштабах доходов «мафии нищих» стало известно профессиональной братве: уголовникам и спортсменам. Если в южных городах, где цыганские бароны и местные авторитеты были знакомы еще издавна, все прошло гладко, то в Центральной полосе, на Урале и Сибири возникли некоторые «недоразумения». Когда на требование платить «крыше» бароны стали скрываться, то братки, не долго думая, забирали с точек их протеже.
Так, в 1993 году в Екатеринбурге исчезли несколько нищих из центрального района. Среди них были как инвалиды, так и традиционные цыганские мадонны. Избежать похищения удалось лишь нескольким мальчишкам. Они и рассказали, что «коллег» запихали в машину крепкие парни и куда то увезли. Через несколько часов хозяин нищих вышел на авторитетов и предложил «договориться». Правда, теперь все вышло дороже. Во-первых, за похищенных был назначен выкуп, во-вторых, хозяин должен был штраф за хлопоты. Ну и наконец, размер ежемесячной дани был повышен на треть от первоначального запроса.
Война между цыганскими кланами
В середине 1990-х годов цыганские кланы из традиционной ветви ромал и молдавские группировки столкнулись с неожиданными конкурентами. Рынки, вокзалы, улицы, магазины и даже общественный транспорт наводнили дети и женщины восточной национальности. Многие еще помнят, как в троллейбус вбегал восточный мальчик и на ломаном русском пытался петь русскоязычный хит. Пассажиры улыбались и охотно совали мелочь «певцу». Сами попрошайки говорили, что они приезжие из Таджикистана, бежавшие от гражданской войны. Потому россияне прозвали их таджиками, и мало кто знал, что эти люди принадлежат к другому цыганскому народу — люли.
Традиционные цыгане восприняли появление «братьев» неприветливо. Люли подверглись гонению, а места их стоянок нападению и даже поджогам. Тем не менее, ежегодно приезжая в Россию, они увозили серьезные суммы в Таджикистан. Но после атак местных воротил предпочли не ездить в мегаполисы, а приезжали в небольшие областные центры и средние города. Здесь не было мафии нищих, и они не подвергались опасности.
Уже к середине 1990-х годов в мафии нищих появилась своя иерархия. Внизу подневольные калеки, старухи, дети, наверху цыганские бароны и дельцы. Между верхним и нижним уровнем охрана, координаторы, врачи и осведомители в силовых структурах.
Цыгане
К концу 1990-х годов прибыли московских ОПГ стали падать. Москвичи привыкли к «мадоннам с младенцами», многодетным погорельцам, толстопузым, хромоногим и незрячим побирушкам. На помощь пришли профессиональные психологи и учителя актерского мастерства. Они учили, с какой-либо интонацией и в какой-либо период необходимо молить.
Помимо этого, бедные стремились далеко не трудиться в одиночку. К примеру, в вагоне электрички посиживал компаньон, который после исповеди о сгоревшем доме, операции и тому подобному тут же подскакивал и с криком «Что же, мы не люди, что ли?!» протягивал убогому крупную купюру. Срабатывал групповой эффект сделать, как все, и люди тянулись к кошельку.
К тому же в конце 1990-х годов цыганские бароны и ряд кавказских ОПГ решили почистить рынок нищенства от гастролеров. Зачистка предполагала уничтожение молдавских кланов, а также группировок из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Операция была проведена без лишнего шума и под прикрытием своих людей в органах.
Атака прокаженных
Но азиатские ОПГ не думали сдаваться и придумали новую фишку. Так, таджики стали привозить в Москву калек из лепрозориев. Прокаженных, тело которых являло сплошную язву, запустили в вагоны метро. Это вызвало эффект бомбы! Для тех, кто ни разу не видел такого человека, зрелище было сродни шоку. Болезнь превращала несчастного в монстра: нарастали надбровные выпуклости, опухали уши, в щеках и лбу появлялись безобразные шишки, а лицо приобретало дольчатое строение («львиную морду»).
Если прибавить к этому отгнившие пальцы, руки и ноги, а вместо них — протезы и рубцы, то вид нищего был убойным. Отвращение было настолько велико, что москвичи кидали мелочь, лишь бы ужасный человек не стоял возле них больше секунды.
Меньше чем за год прокаженные захватили московское метро им подавали больше, чем кому либо. В конце «смены» их забирали курьеры и отвозили на съемную квартиру, где все было, как и у обычных калеки попрошаек: в комнате по 10 — 15 человек, паленая водка и пачка лапши.
Вот тогда и развернулась настоящая война между таджикскими ОПГ и группировками цыган и кавказцев. Поначалу последние пытались сманивать прокаженных деньгами и более выгодными условиями. Но таджики обладали клацидом — лекарством для лечения проказы. Клацид производили в Азии, достать его было сложно, поэтому перекупленные нищие, как только их язвы снова обострялись, возвращались к старым хозяевам.
Тогда кавказцы стали убивать прокаженных. Им незаметно втыкали заточки в печень или сердце, а то и просто стреляли в голову. Расследовать такие дела никто не хотел, их почти сразу списывали в «глухари». Когда таджики поняли, кто «мочит» их золотую курицу», то объявили войну. Цыгане затихарились, решили выждать, чья возьмет. Победили таджики. У кавказцев, помимо «нищего бизнеса», имелись и другие: фрукты, цветы, наркоторговля, рэкет. И потеря одного из них не была критичной.
Цыгане же не стали обострять отношения с таджиками, а просто решили повторить трюк. Они стали вербовать выпускников интернатов для детей с врожденным ДЦП и ампутантов. А то и сами создавали калек: накачивали наркотой бездомных, и в собственных лабораториях кромсали им руки-ноги, для того чтобы затем назначать на место. Часть рынка ромалы таким образом отвоевали. Но и таджики не думали спокойно смотреть на это. В разборках и подворотнях были убиты несколько цыганских «баронов».
Пока шла очередная война, из небытия воскресли кавказцы: они просто наняли провинциальных артистов, которые с помощь грима и артистического искусства вышибали слезу и деньги у прохожих не хуже прокаженных.
В 2000-х годах лавочка для попрошаек всех видов, мастей и национальностей стала прикрываться. Сначала о беспощадной борьбе с нищими объявило УВД при Московском метрополитене, а потом и остальные подразделения милиции (полиции) стали задерживать попрошаек. Вскоре о подобных мерах стали объявлять и УВД других крупных городов. Но несмотря на то что в последние годы мафия нищих понесла серьезные потери, полностью искоренить это явление так и не удалось.