В конце 1998 года в Латвийском городе Лиепае во время пьяных разборок был застрелен представитель местных криминальных кругов. Все было бы весьма банально, если бы не ряд странных обстоятельств, произошедших в дальнейшем.
Ни разу не судимый 24-летний Руслан Метальников по кличке Сметана был хорошо известен в курземской столице как «смотрящий» лаумовского района. Несмотря на столь громкий титул, отношение к нему в городе было неоднозначным. Одни — те, кто сталкивался с ним «по профессиональным делам», отмечали его жесткость. Другие расхваливали его справедливый «арбитраж» при конфликтных ситуациях. Для третьих он был почти близкий друг. Сметана уверенно год за годом двигался вверх по лиепайской криминальной лестнице, пока это восхождение не оборвалось в ночь на 25 декабря 1998 года.
Весь католический мир отмечал Рождество Христово. Гуляла и лиепайская братва, большей частью православная. Местом торжества, как обычно, был выбран ночной клуб «Лиедагс», наполненный разношерстной городской публикой. Хотя авторитетов практически все знали в лицо, но лиепайчан вроде бы не очень пугало их присутствие. Действовало главное правило — не зарываться и вести себя «хорошо», и тогда никто тебя «за просто так» не обидит.
В ту ночь разудалые танцевальные песни, рвущиеся из усилительных колонок, сменяли выступления заезжих музыкантов. Публика веселилась. Спокойное течение торжества незаметно для большинства отдыхавших в клубе прервалось около двух часов ночи. Между двумя лиепайскими братками, одним из которых был представитель некогда мощной «рощинской» бригады ранее судимый Эрик Быстров, разгорелся конфликт. Словесная перепалка вылилась в драку, развернувшуюся за пределами танцевального зала. В ожесточенный бой между Быстровым, отличавшимся завидной физической силой, и его «коллегой», на стороне последнего ввязался Руслан. По данным полиции, развязка битвы гладиаторов наступила в момент тесного контакта головы Эрика со стулом, поступательное движение которому придал Сметана. Поверженный Эрик вынужден был ретироваться, а братва пошла отмечать добытую на ратном поле победу.
Свидетелями этой драки стали лишь единицы, а потому перемену в настроении гладиаторов вначале не почувствовал никто. Но проникнувшиеся собственной значимостью бандиты решили продемонстрировать всем присутствующим свою власть. Их праведный гнев пал на музыкантов, пытавшихся поначалу исполнять привычный им репертуар. Им доходчиво, как говорится «с распальцовкой», объяснили, что играют они не то, что надо. А главным аргументом стал презент от авторитетного стола — стакан, полетевший в «композиторов».
Напряжение в зале стало нарастать, и часть танцующих благоразумно отправилась по домам или в другие клубы. Однако… В половине пятого на авансцене появился старый актер – Эрик Быстров, переписавший сценарий вечера заново и сделавший его похожим на кровавый детектив. Избитый и опозоренный, он горел желанием отомстить. Это чувство усиливал еще не прошедший хмель. Бандитская гордость не позволяла оставить собственное унижение безнаказанным. Восстанавливать «справедливость» он решил с оружием в руках.
Поднявшись в танцевальный зал «Лиедагса», Эрик спокойно подошел к сидящему за столом обидчику и двумя выстрелами практически в упор поставил жирную точку на судьбе Руслана. В клубе начался невообразимый переполох. На Эрика бросились сразу несколько человек и выбили пистолет из рук. Озверевшие братки устроили самосуд: прощальным аккордом избиения Быстрова было его падение со второго этажа. Только через час к клубу подъехала кем-то вызванная «скорая помощь». Помочь Сметане уже не мог никто, а полуживой убийца с многочисленными переломами и ушибами был доставлен в городскую больницу.
Лиепайская полиция в течение нескольких дней хранила молчание о событиях рождественской ночи, стараясь не вдаваться ни в какие подробности. А потом уверенно отрапортовала о раскрытии преступления. Казалось бы, Быстрова ждет суд. Но совершенно неожиданно выяснилось, что именно его в руках полиции нет. Убийца исчез прямо из больничной палаты. Каким образом это произошло, до сих пор остается большой загадкой.
Надругались над могилой
Тем временем январские прощания с Метальниковым вылились в грандиозное, по лиепайским меркам, зрелище. Все финансовые расходы взяла на себя братва во главе с местным «крестным отцом» — Геннадием Дубровенко (в простонародье уважительно именуемым Дубрик или Геша).
Вор в законе Геннадий Дубровенко — Дубрик, Гоша Лиепайский
Проводить в последний путь Сметану пришли сотни человек. Похоронный кортеж составили более 90 машин. Их беспрепятственное продвижение по улицам города обеспечивала лиепайская полиция. Вечером в знак траура не работали многие городские питейные заведения. А поминали Руслана в тех местах, где он был частым гостем при жизни.
Последнее пристанище Руслан обрел на Центральном кладбище. И казалось, что во всей этой истории можно окончательно поставить точку. Но через полгода, в ночь с 10 на 11 мая 1999 года, над его могилой надругались. Неизвестные раскидали исправно приносимые цветы и полностью срыли верхний курган. Через десять дней эта история повторилась вновь, в еще более крупном масштабе. На этот раз могила была раскурочена до такой степени, что из-под толщи земли показался гроб. При этом отчасти пострадали и две соседние могилы. Старые работники кладбища уверяли, что подобного вандализма они не встречали за всю свою жизнь. На место захоронения были вызваны саперы, проверившие его на наличие ловушек-мин. Лиепайская прокуратура возбудила уголовное дело и начала расследование произошедшего.
Свое собственное дознание решили провести и лиепайские криминальные круги. В городской газете «Курземес вардс» появилось даже несколько соответствующих объявлений. В первом некий Гена гарантировал анонимность и вознаграждение любому, владеющему информацией о ночных событиях на кладбище. Уже следующее объявление (правда, без подписи) обозначило сумму премиальных — 5 000 USD.
По имеющимся в распоряжении сведениям, идею о надругавшихся над могилой бомжах в криминальных кругах полностью отвергают. В городе ходили упорные слухи, что это может быть работой подельников Эрика Быстрова либо его самого. Ведь об убийце так никто ничего не слышал.