Чеслав Боярский
Мировая криминалистика знает немало талантливых фальшивомонетчиков, которые умудрялись годами водить за нос и полицию, и финансовые институты многих стран мира. Но, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что лидирует в этом криминальном топе француз польского происхождения Чеслав Боярский. Лидирует Боярский не только потому, что на разоблачение этого «гения» потребовалось 12 лет напряженной работы самых опытных сыщиков Франции, но прежде всего потому, что этот человек был гениален во многих областях — от архитектуры до изобретательства. И все эти недюжинные способности он применил для изготовления уникальных по качеству фальшивок.
В 1951 году отдел по борьбе с фальшивомонетничеством министерства внутренних дел Франции впервые получил от национального банка сообщение о том, что в стране появились невиданные по качеству поддельные купюры достоинством в 1000 франков. Действительно, эти подделки были обнаружены только потому, что в практике банковских экспертов, проверяющих поступающие купюры, была операция — мять банкноты и проверять, «как они хрустят».
Именно «по хрусту» и выявили первую фальшивку. В ней было все, как в настоящей купюре. Изготовлена на бумаге, применяемой при печатании денег, нанесены водяные знаки и другие защитные определители. Краска, метод печати, яркость — все соответствовало положенным стандартам. Но она не так хрустела!
Уже потом, при детальном исследовании, все-таки нашлась пара отличий от настоящих купюр. Но эта разница была столь незначительна, что ее было бы невозможно определить даже при стандартной банковской проверке денег.
Большие деньги фальшивомонетчика
Полиция установила, что поддельные банкноты поступают с четкой периодичностью и обычно они находятся в выручке, которую сдают крупные универсамы. Через шесть лет‚ в 1957 году, фальшивые тысячефранковые купюры исчезли, но на их место пришли такие же высококачественные подделки достоинством в 5 тысяч франков. Все признаки говорили о том, что они изготавливаются тем же самым мастером.
В начале 1960-х годов во Франции произошла денежная реформа, которую учел и гениальный фальшивомонетчик. Как и правительство страны, он убрал со своих купюр лишний ноль, и в оборот стали поступать такие же мастерски сделанные фальшивки, но достоинством уже в 100 франков. Однако именно эта реформа помогла полицейским впервые выйти на след криминального «гения».
Действительно, когда таинственный фальшивомонетчик сменил номинал подделок, полицейским удалось выявить две закономерности. Во-первых, подделывались купюры четырех определенных серий. И во-вторых, фальшивки стали поступать не только из универсальных магазинов, но и из почтовых отделений. В результате 8 сентябре 1963 года началась уже
осознанная охота на «гения».
Поддельные деньги
Кассирам почт и банковских отделений было дано распоряжение запоминать людей, которые сдавали 100-франковые купюры «засвеченных» серий, и в результате полицейские обратили внимание на почтовое отделение на бульваре Бессьер, 43. Именно оттуда с периодичностью раз в месяц поступали фальшивки.
В ноябре 1963 года полиция предприняла успешную операцию по поимке распространителя фальшивок. Кассира этого отделения заменили на полицейского. Причем об этой замене не знали даже сотрудники почты — они воспринимали стража порядка как обычного новичка, устроившегося на работу.
Почти четыре недели новый «кассир» работал, не разгибая спины, но лишь 29 ноября ему удалось засечь человека, который при покупке облигаций расплатился фальшивой купюрой. Это был выходец из семьи русских эмигрантов Алексис Шувалов. За ним установили плотное наблюдение, прослушивали телефонные переговоры, провели тайный обыск
в квартире. Впрочем, обыск дал только один результат — никакого типографского оборудования там не было. Подозреваемого еще несколько раз ловили на сбыте поддельных купюр, но полиция так и не смогла установить, откуда он их берет.
В конце концов, 17 января 1964 года его арестовали и подвергли жесткому допросу. Алексей Шувалов назвал человека, от которого получил пачку стофранковых билетов. Им оказался его двоюродный брат — этнический француз Антуан Довгье. Взяли и Довгье, который запираться не стал и рассказал полицейским, что деньги получил от некоего Чеслава Боярского,
живущего в пригороде Парижа, Монжироне. Так полиция впервые узнала имя «короля фальшивомонетчиков».
Полицейские прибыли по адресу Боярского в Монжирон, который традиционно является районом проживания очень обеспеченных людей, и увидели респектабельный двухэтажный особняк с ухоженным садом. Позвонили, и дверь им открыл человек крохотного роста — всего 1 метр 58 сантиметров. Это и был Чеслав Боярский. У стражей порядка не было ни ордера на арест, ни разрешения на обыск дома, но они так долго гонялись за таинственным «гением», что плюнули на все условности. Тем более что в доме сразу же был найден портфель, набитый пачками тех самых стофранковых банкнот.
Боярского повезли в участок, группа полицейских осталась проводить в доме обыск, а начальник отдела по борьбе с фальшивомонетничеством поспешил доложить в министерство
внутренних дел о победе.
Лучший фальшивомонетчик
Как вспоминали потом очевидцы, на следующий день Чеслав Боярский долго смеялся, а начальник полиции, что называется, «имел бледный вид». Потому что, во-первых, пришло заключение от экспертов — деньги, обнаруженные в портфеле, были настоящими. И во-вторых, вернувшиеся с обыска полицейские доложили, что в доме не найдено даже малейших следов типографской деятельности. Однако задержанного на свободу не отпустили, а его допросами занялся сам начальник отдела по борьбе с фальшивомонетничеством Эмиль Бенаму, на счету которого было не меньше 200 разоблаченных фальшивомонетчиков.
Выяснилось, что Чеслав Боярский родился в городе Ланцуг в 1912 году. Окончил Львовский политехникум, а затем — университет в Германии, где получил диплом архитектора. Всю войну провел сначала офицером польской армии, а потом — активным участником французского Сопротивления. Именно это обстоятельство позволило ему в 1945 году получить французское гражданство. Но работы по специальности на новой родине он не нашел.
Однако через пять лет новый француз уже имел солидный счет в швейцарском банке и женился на девушке из обеспеченной семьи. Несмотря на признательные показания Довгье о том, что именно Боярский является изготовителем фальшивок и главарем всей преступной организации, «расколоть» самого Чеслава полицейским так и не удалось. И главное — не была найдена подпольная типография.
Чеслав Боярский
Может быть, Боярский и вышел бы на свободу, если бы не дотошность комиссара Бенаму. Он запомнил, что подследственный является талантливым архитектором, и опять взялся за его дом в Монжироне. В результате с огромным трудом был найден проложенный прямо в скале подземный ход, который вел в бункер, расположенный уже под садом. Там-то и обнаружилась чудо-типография. При ее обследовании выяснилось, откуда Чеслав Боярский брал бумагу, используемую в казначействе для печатания денег. Оказывается, он, по сути,
изобрел ее заново.
Боярский на сделанной им уникальной мельнице размельчал в пыль мелкие купюры и из этого сырья заново делал бумагу. Лишь неполный технологический цикл привел к тому,
что эти листы «хрустели иначе». Во всем остальном бумагу Боярского нельзя было отличить от той, на которой печатались деньги во Франции.
Редкое упорство и аналитический склад ума природного изобретателя позволили ему преодолеть и другие трудности — гравировку матрицы, подбор красок, технологию нанесения водяных знаков. В результате в 1950 году он изготовил и успешно сбыл первую 1000-франковую купюру. А потом поставил дело на широкую ногу, привлек двух сбытчиков — Довгье и Шувалова. Причем он категорически запретил им реализовывать фальшивки в банковских и почтовых отделениях. Но они нарушили запрет, чем и погубили все криминальное предприятие.
Приговор по этому делу был оглашен 14 мая 1966 года. Чеслав Боярский получил 20 лет тюремного заключения (прокурор требовал пожизненного), Алексис Шувалов — 5 лет (прокурор предлагал ограничиться сроком, уже проведенным в заключении), Антуан Довгье был выпущен на свободу с учетом того, что именно он сдал Боярского и раскрыл следователям всю технологию деятельности преступной группировки.
Через несколько месяцев гениальный фальшивомонетчик скончался в тюрьме от рака костного мозга.