В Советском Союзе подрастающее поколение воспитывали на примерах пионеров-героев. Классика жанра — Павлик Морозов. Но, увы, были и другие пионеры, не просто позорившие организацию юных ленинцев, но и совершавшие такие деяния, из-за которых приходилось вносить изменения в Уголовный кодекс.
История пионера Вали Егорова поучительна в том смысле, что 12-летний подросток ловко использовал характерную для советской системы тягу к пропагандистским кампаниям, призванным пробудить общественную активность. Сообразительный мальчуган представлялся пионерским ревизором, якобы назначенным проверять столовые московских госучреждений.
В газетах таких активистов называли «легкой кавалерией», и сын кочегара, умевший звонко выступать на пионерских собраниях, без труда получил необходимый ему статус. Явившись в наркомат финансов, он даже не стал предъявлять никаких справок. Просто представился, получил пропуск, прошел в столовую, поглядел на процесс приготовления пищи, наелся от пуза, а на обратном пути обокрал около 80 столов и шкафов сотрудников ведомства.
По такой же схеме он действовал в наркоматах тяжелого машиностроения, снабжения и здравоохранения. Обокрал даже известного чекиста Яна Ольского, работавшего в тот период
начальником Главного управления столовых наркомата внутренней торговли. «Легкий кавалерист» настолько приглянулся товарищу Ольскому, что тот выписал ему мандат на продолжение проверок и даже оставлял в своем кабинете.
Обнаглевшего пионера застукали, когда он вытаскивал из стола золотой брелок, но отпустили. В наркомат финансов он вообще в течение недели ходил как на работу, представляясь сыном главы ведомства товарища Гринько. Умыкнув из столов сотрудников облигаций на 65 рублей, серебряную ложечку и чашку, конфеты, пару яблок, пачку папирос, канцелярские принаднежности.
Пожалуй, это был самый крупный куш, сорванный Валей Егоровым. В ЦК комсомола он разжился канцелярией, продовольственными карточками и кошельком с деньгами в сумме 21 рубль. Попался Валя Егоров при продаже фотоаппарата, украденного в редакции газеты «Празда». Кроме жалоб на материальное положение, свое поведение он объяснял стремлением улучшить работу государственных учреждений: «Надо же учить дураков, когда они плохо относятся, оставляя без присмотра незапертые столы с секретными и другими бумагами».
Малолетнего воришку направили в экспериментально-дефектологический институт проходить курс лечения от клептомании. Дальнейшая судьба Вали Егорова неизвестна.
«Почему их нельзя расстрелять?!»
19 марта 1935 года нарком обороны Ворошилов направил Сталину подкрепленное данными НКВД письмо о состоянии детской преступности. В нем, в частности, указывалось, что только в Москве на учете состоит 800 подростков, которые, по сути, являются «бесспорными бандитами, способными на все». В качестве примера приводился случай, когда 9-летний
мальчик ранил ножом 13-летнего сына заместителя прокурора Москвы Вениамина Кобленца. Ворошилов задавался вопросом: «Я не понимаю, почему этих мерзавцев нельзя расстрелять?! Неужели нужно ждать, пока они вырастут в еще больших разбойников?»
Сталин отреагировал, и уже 12 апреля было принято совместное постановление ЦИК и Совнаркома «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних». Его суть заключалась в фразе: «Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания». Как было дополнительно разъяснено судебным инстанциям, список наказаний предусматривал и «высшую меру социальной защиты».
В работах, посвященных сталинским репрессиям, часто утверждается, что в период «чисток» расстреливались даже подростки. Конкретных случаев не приводится, хотя один эпизод все же имел место. Правда, политикой в нем и не пахло.
24 октября 1939 года в Свердловске трое курсантов школы милиции — Ангелов, Попов и Крылов — обратили внимание на худого подростка, который, двигаясь в сторону лесополосы, нес на руках маленького мальчика. Организовав слежку, они поспели как раз, когда 15-летний Володя Ванчевский начал душить свою жертву — З-х летнего Славика Зайцева. Преступник сознался в серийных убийствах. Еще 10 малышей сумели спастись благодаря тому, что подросток не выносил криков. Убивать он начал еще до того, как ему исполнилось 14 лет, внятно объяснить свои действия даже не пытался. Младшему из задушенных им детей было полтора годика, а самой старшей жертве — 6 лет. Постановлением суда от 16 января 1940 года Владимир Ванчевский был приговорен к высшей мере и сразу расстрелян.
Семейный подряд
На роль самой опасной подростковой банды может претендовать банда Косого, совершившая в октябре-декабре 1946 года серию убийств детей в Омске. Настоящее имя Косого было Анатолий Воробьев, 1928 года рождения. В роли вдохновительницы преступлений выступила его мать Пелагея Беляева, решившая наживаться на продаже снятых с убитых одежды и обуви.
Первой жертвой стал одиннадцатилетний беспризорник, которого Косой со своими знакомыми заманили в березовую рощу и задушили проволокой. За полтора месяца были убиты еще 19 детей и подростков в возрасте от 9 до 16 лет. Два первых трупа закопали в лесу. Пятерых детей заманили под разными предлогами на чердак четырехэтажного жилого дома, где трупы оставлялись до ночи, а затем топились в проруби.
Но настоящим складом мертвых тел стал чердак кинотеатра «Гигант». Жертв приводили туда, обещая бесплатно показать фильм через вентиляционное отверстие. Помимо 40-летней Пелагеи Беляевой на скамье подсудимых оказались трое 18-летних бандитов и еще двенадцать, которым было от 12 до 16 лет. Десять человек суд приговорили к расстрелу, шестеро получили тюремный срок — 10 лет с конфискацией имущества. Но все приговоренные к расстрелу, кроме одного, подали кассационные жалобы, и приговор им смягчили до 25 лет лагерей.
Единственным расстрелянным оказался Александр Фадеев, покинувший группировку после первых двух убийств, но поклявшийся не сдавать подельников. Воробьев-Косой умер в
1994 году. Судьба его матери неизвестна.
Подросток убийца
В мае 1947 года‚ через два месяца после Омского дела, смертная казнь была отменена. В 1950-м году ее восстановили для изменников Родины, а в 1954 году распространили и на лиц, совершивших убийство при отягчающих обстоятельствах. Однако применение высшей меры к несовершеннолетним не предусматривалось. Было только одно исключение.
27 января 1964 года в Ленинграде, накануне своего 15-летия, Аркадий Нейланд, представившись почтальоном, проник в квартиру 37-летней Ларисы Купеевой. Достав из-под куртки топор, он на полную мощность включил игравший в доме магнитофон и расправился сначала с хозяйкой, а затем с ее трехлетним сыном. Пообедав и найдя деньги, Нейланд взял также фотоаппарат, с помощью которого сделал несколько снимков убитой в непристойных позах. Затем, скрывая следы, включил газ и поджег паркетный пол, после чего покинул
квартиру.
Почувствовавшие запах гари соседи вызвали пожарных и милицию. По отпечаткам на оставленном в квартире топоре, а также благодаря показаниям свидетелей, видевших подозрительного подростка, Нейланда задержали через три дня в Сухуми.
Он считался типичным трудным подростком. Родился в семье слесаря и санитарки. Терпел побои от матери и отчима. С 7 лет убегал из дома, в 12 был сдан в интернат, откуда тоже сбежал из-за конфликтов со сверстниками. Несколько месяцев работал на одном из заводов, где отметился воровством и хулиганством. В январе 1964 года был задержан за кражу, но бежал из-под стражи и решил отомстить всем, совершив какое-нибудь страшное убийство. У него это получилось.
Арестованный держался уверенно и ни от чего не отпирался, считая, что ему все простят как несовершеннолетнему. Он ошибся. Исходя из пожеланий потрясенного подробностями этого дела Хрущева, суд вопреки действующему законодательству приговорил Неймана к смертной казни.
Согласно легенде, Брежнев возражал против такого приговора, но не рискнул возразить закусившему удила Хрущеву. Также не имели значения протесты юристов и правозащитников.
Нейланда расстреляли 11 августа 1964 года. Исполнителя искали долго, поскольку никто не хотел расстреливать подростка. Больше высшая мера в отношении несовершеннолетних в СССР не применялась.