Вор в законе Солдатенко (справа) с лидером группировки «морозовцев» Сергеем Морозовым
О кровавых убийствах, расстрелах на улицах, исчезающих людях гомельчане не говорили вслух, боялись. Потому что упорно ходили страшные слухи: в городе орудует небывалая по своей жестокости и не знающая пощады банда, подчинившая себе практически всех представителей частного бизнеса, жестоко расправляющаяся с каждым, кто посмеет пойти вопреки желаниям ее главаря — человека с леденящим прозвищем Мороз.
В любом государстве исторические и политические потрясения не проходят бесследно и практически всегда становятся причиной неразберихи и экономической нестабильности. В начале 90-х годов с развалом СССР жизнь людей, тысячи из которых потеряли работу, резко изменилась. Из кризиса каждый выкарабкивался по-своему, многие нырнули в рыночные отношения, под которые еще не было законодательной базы. Государство оказалось не готово регулировать эти процессы. Зато криминал сориентировался очень быстро, установив свой контроль над торговлей, индивидуальными предпринимателями, проституцией, игорным бизнесом.
В числе других криминальных группировок в начале 90-х в Гомеле появилась “бригада” Сергея Морозова и Михаила Матюшкова. Морозов впервые сел на скамью подсудимых в 1984 году в семнадцатилетнем возрасте за совершение убийства при превышении пределов необходимой обороны. Выйдя через год на свободу, он был пойман на краже и снова отправился за решетку.
В 1987 году его осудили за причинение легких телесных повреждений, еще через несколько лет — за хулиганство. Так что первыми “университетами” для Морозова стали не институт и армия, а места лишения свободы. И, вероятно, именно там родилась идея всей его жизни — все в этом мире, казавшемся Морозову несправедливым, должно принадлежать ему. Любой ценой.
Вор в законе Александр Кушнеров был активным участником банды Морозова
Со своим другом Михаилом Матюшковым он познакомился еще в колонии для несовершеннолетних. Сойдясь характерами и духом, молодые люди решили добиваться всего вместе. За достаточно короткое время Морозову и Матюшкову удалось собрать вокруг себя крепких молодых ребят, так же как и они не желавших жить по писаным законам морали и совести, по стандартному с советских времен сценарию: школа — армия — институт — завод.
Молодым и горячим, многие из которых уже успели побывать в местах лишения свободы, хотелось всего и сразу. “Родиной” банды стал заводской Сельмашевский микрорайон, где выросло большинство будущих бандитов, вышедших из “качалок” и не знавших, где и как применить свою силу. Среди тех, кто стал в строй группировки, было немало подающих надежды спортсменов.
Начинали морозовцы с банального рэкета. Данью обложили не только торговцев городских рынков, валютчиков, таксистов и проституток, но и предпринимателей, пытавшихся в нелегких условиях становления рыночной экономики организовать и вести свой бизнес. Те, кто отказывался платить, в конечном итоге платили еще больше. Способов давления и вымогательства было разработано несколько. От словесных угроз и избиений до уничтожения имущества и угонов автомобилей с последующим криминальным возвратом.
Такса, установленная за “крышевание”, доходила порой до десяти процентов от прибыли. Фирмачам, у которых финансовые дела шли не очень удачно, настойчиво предлагали деньги на развитие бизнеса. Но соглашались на это далеко не все, так как были наслышаны о том, какие проблемы могут возникнуть, если взять деньги у морозовских.
Некоторым предпринимателям и вовсе приходилось уезжать из Гомеля, когда предложения “помощи” от бандитов становились чересчур настойчивыми. Чувство безнаказанности толкало морозовцев на совершение новых преступлений. При обращении потерпевших в правоохранительные органы участники банды их запугивали, и люди в целях безопасности своей и близких отказывались от заявлений, а приведенные ими факты не проверялись. Всем было ясно: управы на морозовцев в Гомеле не найти.
Ключевой момент К 2004 году поток анонимных писем от гомельчан (в том числе и от работников милиции) в МВД и Администрацию Президента Республики Беларусь резко увеличился. Безымянные авторы утверждали: вконец распоясавшаяся банда, действующая под покровительством правоохранительных органов, не дает жить и работать ни предпринимателям, ни простым гражданам. В Гомель отправилась оперативная группа Главного управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией МВД Республики Беларусь во главе с нынешним первым заместителем начальника Владимиром Тихиней. Она изучала не только криминальную обстановку в городе, но и природу необычного статистического явления: на протяжении долгих лет в области оставались нераскрытыми несколько десятков убийств, многие из которых имели одинаковый почерк.
В августе того же года на стол старшего следователя по особо важным делам республиканской прокуратуры Геннадия Трубочкина (позже возглавившего следственную группу) легло возобновленное уголовное дело по факту исчезновения в 1995 году троих человек: гомельчанина Игнатенко и жителей Брестской области Гребня и Пигаса.
Вспоминает Геннадий Трубочкин: Это был ключевой момент. Именно с расследования этого дела и началось разоблачение морозовской банды. Изучив его, я понял, что оно имеет существенные недоработки с точки зрения следствия. Было известно, что все трое исчезли в один день, сели в машину и уехали навсегда. Из материалов дела усматривалось, что проверка и следствие по факту заявлений родственников о пропаже их близких проводились поверхностно. Никто исчезновение людей, недавно освободившихся из колонии, всерьез не рассматривал.
Родственников убеждали, что ничего с их близкими не случилось, скоро вернутся. И в возбуждении уголовного дела долгое время отказывали. Особое внимание следователя привлекла имевшаяся в деле явка с повинной. Еще в 1998 году некто Сергей Виноградов (имя и фамилия его, а также большинства потерпевших от морозовцев людей изменены), находившийся в СИЗО за совершение другого преступления, признался в страшном. В явке с повинной он в подробностях рассказал o том, что около трех лет тому назад вместе с двумя приятелями не по своей воле принимал участие в убийстве “пропавших без вести” Игнатенко, Пигаса и Гребня.
Имелись в деле и результаты проверки этого заявления, согласно которым сведения, изложенные Виноградовым, не подтвердились. Не были найдены ни дача, где, по его словам, сначала избивали людей, ни место в лесу, где их позже закопали. И дело было приостановлено. В августе 2004 года поиски возобновились. Опрошенный Сергей Виноградов снова подтвердил: жуткие события, о которых он рассказал в 1998 году, не вымысел. Убийство спланировали члены преступной организации Сергея Морозова.
В Санкт-Петербурге удалось отыскать еще одного участника тех кровавых событий, и он тоже не стал ничего отрицать. Но чтобы доказать факт убийства, необходимо было найти трупы. И это оказалось самым трудным. Вспоминает Геннадий Трубочкин: С самого начала поисков мы понимали, что ищем не там. Виноградов твердил, что в дачном доме, куда его и других бандиты привезли десять лет тому назад, были подземный гараж и высокое крыльцо, а в лесу возле места захоронения трупов стояла лестница.
Однако ничего подобного там, куда он привозил следственную группу, не было. Выходило: либо Виноградов не помнил место тех кровавых событий, либо его кто-то умышленно сбил с толку еще в 1998 году. Поиски продолжались около восьми месяцев, до июня 2005-го. Когда в лесном массиве в Гомельском районе были-таки обнаружены скелетированные останки троих человек. Причем в десяти километрах от места первоначальных поисков. Специальная экспертиза показала, что останки принадлежат Игнатенко, Пигасу и Гребню и что все они были убиты.
Ранее они вместе отбывали наказание в исправительной колонии. Игнатенко, будучи известным в Гомеле криминальным авторитетом по кличке Базыль, был осведомлен о том, что в его городе все уже контролируется группировкой Морозова и Матюшкова, так что развернуться ему после отсидки не очень-то и получится. Возмущенный таким “беспределом”, он вместе со своими сокамерниками договорился: “Выйдем на свободу — наведем порядок”. Но Игнатенко недооценил способности Морозова, который в срочном порядке предпринял контрмеры. Всех, кто хоть как-то был связан с Базылем, бандиты отлавливали и привозили на дачу в садовом товариществе “Надежда” возле деревни Рудня-Споницкая Ветковского района. Избивая днями и ночами, они требовали от своих пленников рассказать все, что известно о готовящемся убийстве Морозова. На какое-то время дача стала местом для пыток. В качестве орудий для экзекуций использовались металлические кочерги, ломы и даже электродрель.
Поразительно, но даже спустя десять лет на стенах этого дома сохранились следы крови. Здесь побывали едва ли не все участники криминальных группировок, действовавших в Гомеле в то время. В том числе и лидеры “пожарников”. Серьезный разговор шел не только об их причастности к готовящемуся покушению на Морозова, но и о нежелании “пожарников”, собиравших мзду с торговцев на Центральном рынке, отдавать часть “прибыли” в морозовский общак.
Одни бандиты поставили условие другим: либо в могилу, либо платите… Слежка в городе была организована за всеми, кто был вхож в конкурирующие преступные группировки. Под особой охраной были сам Морозов и дом, в котором он жил. В начале апреля его люди заметили, что подъезд караулят подозрительные личности и сразу же уличили их в подготовке убийства. На самом же деле некто Новиков и Быстров просто-напросто выбирали здесь удобную квартиру для кражи и не предполагали, чем это может для них закончиться. Автомобиль, на котором они уехали, сначала на огромной скорости преследовали по городским улицам. Благо погоня происходила ночью, поэтому дороги были пустынны. Догнав машину на выезде из города, на мосту в конце улицы Советской, преследователи открыли огонь и расстреляли находившихся в ней двоих мужчин, а также девушку-пассажирку. Их спасло только то, что, упав на пол автомобиля, они, будучи ранеными, затаились и притворились мертвыми.
После обстрела мужчины обратились в милицию, откуда Новикова отпустили лишь через 15 суток (причем позже никаких официальных документов, подтверждающих основание для его ареста, отыскать так и не удалось), но до дома он не дошел. По пути его затолкали в иномарку и привезли на дачу, где уже находилось около двадцати человек. Новикова, как и остальных, мучили одним вопросом: зачем он хотел убить Мороза? Повязанные кровью Чтобы заманить на дачу самого Игнатенко вместе с его двумя друзьями из Бреста, был разработан настоящий план захвата.
Сначала на пустырь возле улицы Владимирова доставили троих его хороших знакомых, в том числе Сергея Виноградова и его жену, и сделали предложение, от которого им трудно было отказаться. Под страхом расправы над супругой и ребенком Виноградову пришлось согласиться на захват Игнатенко в своей квартире. Сюда, под предлогом болезни хозяина, Базыль вместе с двумя брестчанами прибыл незамедлительно. Их выманили. С криками “Стоять! Милиция!” их связали и отвезли на дачу. Туда же доставили и Виноградова с друзьями. Они даже не догадывались, какую роль в кровавом спектакле им предстоит выполнить. Пленников били до ночи, а затем вывезли в лес к заранее вырытой яме, которая должна была стать братской могилой для посмевших противостоять Морозову.
Всех троих поставили на колени, один из участников банды Валерий Горбатый по прозвищу Фашист удавкой придушил самого Базыля. После этого под пистолетами заставили Виноградова и его друзей добить металлическими прутьями своих приятелей. Под угрозой расправы они поочередно ударили их по голове. Сбросив поверженных в яму, для страховки по ним “прошлись” ножом. С убитых сняли одежду и сожгли, а могилу засыпали землей и замаскировали. А затем Виноградова и его друзей… отпустили.
Так вчерашние соратники Игнатенко были “повязаны кровью”: в укор собственной совести и для примера другим, чтобы не повадно было. И слава о беспредельной жестокости морозовцев еще больше укоренилась в сознании тех, кто сталкивался с ним. Теперь не то что противостоять и планировать устранение одного из лидеров банды боялись, но даже и думать об этом не смели. Поэтому поступок, на который хотя и спустя три года, но все-таки решился Сергей Виноградов, дорогого стоит. Будучи свидетелем безнаказанности и дерзости группировки, он все-таки надеялся на то, что Морозова смогут остановить. Но тот, кто по долгу службы обязан был это сделать, давно уже был по ту сторону “баррикад”.
Начальник управления уголовного розыска областного УВД Николай Лосев сразу же после явки Виноградова с повинной сообщил об этом Морозову. Чтобы замести следы, бандиты ликвидировали все приметы местности, разломали лестницу, снесли столбы с дорожными знаками. Вот почему не были найдены ни дача, ни место убийства в лесу.
Предатели Контакт с милиционером Лосевым Матюшков и Морозов установили еще на заре своей деятельности. Работая в различных должностях в органах внутренних дел, он оказывал содействие бандитам, которые его за это щедро вознаграждали. Следствию не удалось достоверно установить размер “довольствия”, на которое Лосев был поставлен морозовцами, но из отдельных показаний следует, что речь шла по меньшей мере о тысяче долларов в месяц. А за предоставление особо важных сведений милиционер получал до 20 тысяч долларов.
Один из свидетелей рассказывал, что однажды бандиты подарили “стражу порядка” на день рождения пистолет со словами, что столь дорогой подарок он окупит своей помощью. И эта помощь была не только информационной. Установлено, что Лосев вместе с Морозовым посещал в колонии одного из осужденных участников банды. Еще один милиционер, оперуполномоченный группы уголовного розыска отдела милиции деревни Прибытки ОВД Гомельского района Олег Шляпин, поддерживал дружеские отношения с участником банды Бордуном по кличке Борман.
Когда в 2004 году начались аресты, он уехал в Москву, но по телефону держал связь с милиционером, который помогал ему советами, искал места для временного укрытия. А когда вернулся в Гомель, то Шляпин предоставлял бандиту свой мобильный телефон, с которого тот решал вопросы по отводу от себя подозрений. В том числе звонил и в колонию…
Запахло жареным Однако роли Лосева и Шляпина в деятельности преступной организации Морозова сотрудникам оперативно-следственной группы станут известны позже. Пока же, после раскрытия убийства Игнатенко, Пигаса и Гребня, началась кропотливая работа по установлению причастности морозовцев к другим преступлениям. Вспоминает Геннадий Трубочкин: Оперативно-следственная группа работала в условиях строгой секретности. Мы очень опасались утечки информации. Было очевидно: у морозовцев есть свои люди в правоохранительных органах, но кто именно, мы не знали. Поэтому в Гомеле я работал в тесном контакте только с одним человеком, в котором был уверен — первым заместителем прокурора области Владимиром Сарасеко. Вместе с ним мы принимали решения об арестах, обысках, о проведении других оперативно-следственных мероприятий. А арестов, которые произошли молниеносно, лидеры и участники банды не ожидали.
Иначе как объяснить тот факт, что оперативникам удалось задержать большинство наиболее активных членов преступной организации? Будучи полностью уверенными в своем прочном положении, они полагали, что поднятый Минском шум очень скоро утихнет. Однако сам Морозов все же заподозрил, что на этот раз пахнет по-настоящему жареным, и собирался скрыться на Украине. Но его передвижение уже отслеживалось. Главаря банды задержали в Лоевском районе, когда он готовился пересечь государственную границу.
В момент ареста на его лице играла улыбка: мол, посижу пару месяцев, и отпустите. Однако с расследованием уголовного дела и предъявлением обвинений по новым фактам деятельности банды самоуверенность Морозова пошла на убыль. И если на первых допросах он откровенно смеялся следователю в лицо, то с раскрытием каждого нового преступного эпизода из его прошлого становился все задумчивее, что доказывало: следствие идет в правильном направлении. А задумываться Морозову было о чем. “Послужной список” его банды тянулся еще с начала 90-х годов прошлого столетия…