Одним из первых воров в законе, появившихся в Томске стал ростовский вор в законе Лаврентий Кварая (‘Ленчик Сухумский’). Здесь в томской ИТК-2 он досиживал свой последний срок — 6 лет за совершение кражи. Освободившись в начале 90-х годов, ‘Ленчик’ остался ‘погостить’. Насколько нам известно, Кварая не запомнился томичам своими громкими похождениями, а после приезда в Томск в 1993 году другого грузинского вора в законе Ушанги Джанкарашвили (‘Гиви 100 грамм’) навсегда покинул сибирские просторы и вскоре нашел свою смерть совсем в другом регионе России.
Вор в законе Ушанг Джанкарашвили
Гиви, в отличие от своего предшественника, решил обосноваться в Томске и даже перевез сюда семью. Последний срок Джанкарашвили отбывал в крытой тюрьме города Балашова, где сумел оставить о себе хорошую память тем, что не сломался в условиях жесткого прессинга со стороны оперчасти и не запятнал свой воровской титул отказным письмом. Устав скитаться по лагерям и тюрьмам ‘Гиви’ рассчитывал спокойно дожить в Томске до преклонных лет. Забегая вперед, скажем, что его мечтам не было суждено сбыться, но об этом ниже.
Вслед за ‘Гиви’ в Томск один за другим приехали еще три грузинских ‘вора в законе’: Роланди Мачавариани (‘Ростом’), Давид Кикнавелидзе (‘Дато’) и Мераб Чеишвили (‘Мераб’), отчего количество ‘коронованных’ грузин на квадратный метр достигло своей критической массы. Грузинские авторитеты стали активно формировать в регионе ‘воровские традиции’. Под их началом был создан первый воровской ‘общак’, средства из которого шли в основном на содержание собственной ‘воровской общины’.
Вор в законе Давид Кикнавелидзе
К слову будет сказано, что поступления в ‘общак’ не отличались большими размерами, поскольку в те времена немногие предприятия могли похвастаться большими доходами. Тем не менее, местным авторитетам пришлось не по душе засилье кавказцев с их претензиями на главенство в криминальном мире, и в Томске началась беспощадная охота на воров. Не прошло и трех месяцев, как был убит первый грузин. Счет отстрелянным ‘законникам’ в феврале 1994 года открыл 29-летний ‘Ростом’, убитый в своем доме выстрелами из обреза. Заказчики преступления умышленно выбрали из всех самого молодого и менее авторитетного вора. Расстрел Мачавариани выглядел как предупреждение остальным.
Следующая акция устрашения, на этот раз бескровная, была проведена через полгода. В центре Томска средь бела дня была взорвана ‘Тойота’, принадлежавшая ‘Дато’. Грузинский ‘законник’ не увидел в этом никакого намека судьбы, и когда спустя два года на воздух взлетела еще одна машина Кикнавелидзе, киллеры постарались, чтобы в ней уже находился сам владелец.
В том же 1996 году после пятнадцатилетней ‘отсидки’ в Томск вернулся местный уголовный авторитет Александр Громоздин (‘Гром’). За время, проведенное в лагерях, ‘Гром’ зарекомендовал себя правильным арестантом, строго придерживающимся ‘воровских традиций’. Заслуги Громоздина перед братвой были по достоинству оценены, и вскоре после выхода на свободу к нему был сделан ‘подход’ от нижнетагильского законника ‘Каро’ с предложением стать членом его ‘воровской семьи’. Дав свое согласие, ‘Гром’ был приглашен на ‘воровскую сходку’ в Сочи, где и был ‘коронован’. Появление в Томске первого славянского ‘вора в законе’ существенно разбавило грузинское присутствие: на ту пору соотношение грузин и славян стало 2 к 1.
Свой первый день рождения в ранге ‘коронованного’ вора, который к тому же пришелся на 40-летний юбилей, ‘Гром’ решил отпраздновать с помпой. Для этого он закрыл на спецобслуживание известную в Томске дискотеку ‘Какаду’ и пригласил две сотни авторитетных гостей из самых разных уголков России и ближнего Зарубежья. Такое торжественное мероприятие не могло пройти незамеченным для томских милиционеров. Застолье было нарушено в самый разгар, однако оснований для задержания кого бы то ни было у оперативников не оказалось. При следующей встрече с Громоздиным на руках у сыщиков были уже более серьезные козыри. В последний день июня 1998 года ‘Гром’ вместе с четырьмя подручными был задержан сотрудниками УБОП за драку, устроенную в томском кафе ‘Б-52’. По его приказу ‘пристяжные’ избили предпринимателя, заступившегося в ресторане за оскорбленную ‘Громом’ официантку. Весь город гадал, упекут ли по этому делу ‘Грома’ за решетку, но прокуратура проявила принципиальность и поместила ‘вора в законе’ под стражу.
Кутаисский вор в законе Мераб Чеишвили
Отсутствием на свободе единственного в Томске славянского вора тут же не преминули воспользоваться грузины. Для восполнения потерь в своих рядах ‘Мераб’ и ‘Гиви’ сделали ‘воровской подход’ к ранее не судимому 26-летнему уроженцу Рустави Мамуке Модебадзе. По представлению Мераба Чеишвили Мамука был ‘коронован’ в Москве 22 сентября на ‘воровской сходке’ под председательством очень влиятельного армянского ‘вора в законе’ Рудольфа Оганова (‘Рудик Бакинский’). Следует сказать, что, оставаясь в тени ‘Мераба’, Мамука как ‘вор в законе’ никак себя не проявил. Не имея ни малейшего криминального опыта, Модебадзе, по словам оперативников, панически боялся попасть в тюрьму.
В начале декабря того же года после трехдневного пребывания в ИВС по подозрению в грабеже кемеровского коммерсанта Мамука вышел испуганным и подавленным. Весной следующего года Мамука попал ‘под раздачу’ в одном из томских ночных клубов. Друзья Модебадзе непредусмотрительно ‘зацепились’ с сотрудниками УБОП и ‘отхватили’ по полной программе. Понятное дело, что избиение ‘вора в законе’ сошло обидчикам с рук, но подорвало и без того нулевой авторитет Модебадзе. Отделавшись ссадинами, Мамука ненадолго уезжает из Томска и вместе с ‘Мерабом’ колесит по стране.
Со стороны выглядит так, как будто корона ‘вора в законе’ тяготит Модебадзе: он планирует перебраться из Сибири в Москву или даже на родину, в Грузию. Как бы то ни было, на свой 27-й день рождения Мамука возвращается в Томск, чтобы отпраздновать именины в кругу друзей. Через два дня после торжества в подъезде дома по улице Беленца, где проживал брат ‘законника’, на Мамуку было совершено покушение: пуля вошла в затылок и застряла в голове. Родственники обнаружили тело ‘вора в законе’ на лестничной площадке в луже крови. В больнице Модебадзе прожил несколько дней благодаря усилиям своих братьев и друзей, которые доставали необходимые лекарства. Но, не приходя в сознание, ранним утром 14 июня ‘вор в законе’ скончался, забрав с собой последнюю тайну — причину собственной смерти.
После убийства Мамуки и спешного отъезда ‘Мераба’ на свободе в Томске остался только ‘Гиви’, который в свои годы практически не выходил из квартиры на десятом этаже по улице Дербышевского, если не считать частых, вынужденных отлучек в госпиталь. В последний раз, слегка взбодренный лекарствами, он выписался из больницы за пару недель до своей смерти.
Поздним вечером 2 января 2000 года в квартиру Джанкарашвили кто-то позвонил, дверь ‘гостю’ открыла жена ‘Гиви’. Мужчина, представившись Сергеем, зашел в квартиру, поздоровался с Ушангием, после чего они уединились на кухне для деловой беседы. Примерно через минуту после того, как ‘Гиви’ со своим собеседником сели поговорить о своих делах, жена услышала два хлопка. После этого из комнаты с пистолетом в руках вышел тот самый мужчина и направился к выходу. Жена, обнаружив на кухне бездыханное тело своего мужа, тут же вызвала милицию. Ушанги Джанкарашвили стал пятым грузинским ‘вором в законе’, сложившим голову на томской земле.
Безусловно, из всей когорты томских грузин ‘Гиви’ был самым опытным и авторитетным ‘жуликом’. Впервые осужденный в 19 лет Ленинским судом Тбилиси к двум с половиной годам лишения свободы ‘Гиви’ в общей сложности провел ‘за колючкой’ более 20 лет. Причем суровую школу выживания в зонах он проходил с весьма и весьма краткими промежутками отдыха на воле. К тому моменту, когда в 1980 году он был осужден за особо тяжкое преступление к 14 годам лишения свободы, в преступном мире он уже пользовался завидным авторитетом и в тюрьму входил, как в дом родной.
Вскоре после убийства ‘Гиви’ в Кировском районном суде началось слушание по делу 42-летнего ‘вора в законе’ Александра Громоздина, который более двух лет, пока Томск сотрясали кровавые разборки с участием грузинских воров, находился под стражей в следственном изоляторе. Следствие по делу Громоздина шло тяжело, со стороны защиты и его друзей были предприняты попытки дезорганизовать работу следователей. В конце концов, уголовное дело было направлено в суд. Защиту своих интересов на этом процессе ‘Гром’ поручил сразу четырем адвокатам.
Несмотря на это в итоге ‘вор в законе’ был признан виновным и получил четыре года и десять месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. 8 июня коллегия областного суда снизила меру наказания до 3 лет 5 месяцев. Через полтора года ‘Гром’ вышел из ворот томской ИК-1 и сразу же по настоятельной рекомендации сотрудников местного УБОП покинул пределы области. Говорят, ‘вор в законе’ перебрался в Новосибирск. Во всяком случае, в Томске ‘Гром’ до своей смерти больше не объявлялся. 23 мая 2002 года Александр Громоздин погиб в автокатастрофе в Шегарском районе. Находясь за рулем автомобиля ‘Тойота-Чейзер’, ‘Гром’ не справился с управлением и вылетел с трассы под откос. От полученных ранений вор скончался по пути в больницу.
После трагической гибели Громоздина контроль над Томском формально сохранил ‘Мераб’, однако в силу своей тяжелой болезни и постоянного отсутствия в регионе, реального влияния на криминальную среду он не оказывает. Как и подобает правильному вору, Мераб Чеишвили постоянно гастролирует по стране, нигде подолгу не задерживаясь. Несмотря на плохое состояние здоровья, он всецело вовлечен в ‘воровское движение’. В июле позапрошлого года ‘Мераба’, которого в последнее время все чаще из уважения называют ‘Жоржикович’, задержали на Киевском вокзале сотрудники подмосковного УБОП. Оперативники получили информацию о том, что Чеишвили направляется в Одессу, где должна была состояться сходка ‘воров в законе’ кутаисского клана, к которому относится и сам ‘Мераб’. На это сходке планировалось ‘короновать’ ряд новых авторитетов Московского региона. При личном досмотре у ‘Мераба’ был обнаружен пистолет с шестью патронами. Несмотря на изъятый ствол ‘Мераба’ не стали подвергать аресту и отпустили под подписку о невыезде.
Сегодня в Томске должность ‘вора в законе’ по-прежнему вакантна. Сотрудники милиции говорят, что появление в городе нового ‘вора в законе’ вряд ли что-то изменит. Даже если найдется человек с недюжинными организаторскими способностями, правоохранительные органы будут в состоянии противопоставить ему свой профессионализм и накопленный опыт.