Криминальные авторитеты Татарстана на «доске почета»
В различных СМИ, включая федеральные, которую неделю перепечатывается практически один и тот же материал о «пыточном конвейере» в татарстанской полиции. Лейтмотив везде один: полицейские «применяли пытки в отношении знакомых главных подозреваемых с тем, чтобы они написали доносы-оговоры».
Автор текста — бывший казанский журналист Марат Хайруллин — пытается убедить читателя, что главные подозреваемые по ряду резонансных уголовных дел республики стали жертвой оговора своих знакомых. А оговор этот — результат полицейского произвола. Особенно умиляет список «несчастных жертв». Так кто же такие эти случайные знакомые «главных подозреваемых»?
44-летний Олег Гринин, известный в криминальных кругах по кличке «Гриня», — лидер организованного преступного сообщества «56 квартал», возглавлявший одну из трех основных бригад, входивших в ОПС. Его бригада специализировалась на торговле наркотиками, но не брезговала и убийствами, разбоями и похищениями людей.
Именно Гринин убил четверых людей: жителя Казани Фатыхова в 1998-м году, украинскую предпринимательницу Кармазинскую в 1999-м, Бориса Старкова в 2001-м и одного из лидеров ОПГ «Жилка» Галиева в 2003-м. Гринину светило пожизненное заключение, и, надеясь этого избежать, он начал активно сотрудничать со следствием. Верховный Суд Татарстана учел это обстоятельство, приговорив «Гриню» к 24-м годам лишения свободы.
Следующим в списке «безвинных страдальцев» идет 40-летний Сергей Сорокин («Сорока») — активный участник ОПГ «Мамшовские», орудовавшей в Нижнекамске. По версии следствия, Сорокин в сентябре 2002 года по заказу Мамшова убил в селе Б. Афанасово Нижнекамского района некоего Бизяева.
В сентябре того же 2002 года в подъезде собственного дома подвергся нападению Сергей Журавлев, генеральный директор предприятия «СГ-Транс». Двое нападавших избивали его железными прутьями, явно намереваясь убить. Задержанные впоследствии «мамшовцы» в один голос утверждали, что исполнителем покушения был Сергей Сорокин, в тот момент уже находившийся в международном розыске за убийство Бизяева.
Далее по списку идет Роман Диденко, известный в криминальных кругах под кличкой «Хохол», и главный подозреваемый в убийстве жителя Казани Казакова, совершенном в апреле 2004 года в подъезде одного из домов на улице Бойничной. Именно Диденко уверенно опознали свидетели, а также выдали заказчики убийства, лидеры преступного формирования «Калуга».
Еще две «жертвы произвола» — активные участники так называемой «банды Фрола» — Александр Булычев и Алексей Каляканов, которые подозреваются в поджоге сельского магазина, нападении на гражданина Бадретдинова (получившего в результате избиения открытую черепно-мозговую травму тяжелой степени и перелом свода черепа), похищении и ограблении гражданина Муртазина.
Узнать подробнее о кровавых художествах преступных группировок, членов которых ныне пытаются представить безвинно пострадавшими, проще простого: в интернете есть сотни ссылок. Тем не менее, именно их «невыносимые страдания» ряд правозащитных организаций пытается сегодня взять за основу доклада о нарушении прав человека в России. То есть, если следовать логике некоторых правозащитников, права в нашей стране есть только у криминалитета — это, в первую очередь, право уйти от ответственности за свои преступления и избежать наказания. А вот у жертв преступников прав, видимо, нет никаких — ни права на справедливое и объективное расследование, ни права на то, чтобы виновники их бед понесли заслуженное наказание.
Что бы ни говорили про «вторую древнейшую», профессиональные журналисты избегают лжи. Если уж очень «припрет», они могут о чем-то умолчать, озвучить точку зрения лишь одной заинтересованной стороны — но не более. Те же представители профессии, которые не брезгуют откровенной «дезой», да еще и хорошо проплаченной, рано или поздно получают в среде собственных коллег статус «сливняка» и становятся нерукопожатными.