Леонора Каназина
20 марта 1998 года случился взрыв в магазинчике по улице Ярославской, 31. Кому предназначалась взрывчатка, осталось до конца непонятным. Владимир Карапетян рассматривал это ЧП как покушение на свою особу. Но потерпевшая при взрыве владелица магазина Леонора Каназина считала, будто желали уничтожить ее.
Как упоминала хозяйка Леонора, накануне взрыва к ней в павильон не один раз прибывал некто Александр Лыхин, кой представлялся маркетинговым представителем по имени Сергей. «Маркетолог» типо намеревался «раскрутить» только что обстоятельно
отремонтированный, актуально
оформленный торговый центр. С утра 20 марта Лыхин совместно с другом по имени Вадим в следующий раз приехал к Каназиной — типо похалтурить. За некоторое количество секунд до того, как случилась катастрофа, владелица магазина посиживала за компом, разбиралась с бухгалтерией. Внезапно она услышала тиканье, которое равномерно нарастало. Леонора Каназина спросила о данном Лыхина, однако тот никак не успел ответить. Вкупе со звонком его сотового телефонного аппарата раздался громкий взрыв. Судя по всему, взрывчатка была заложена в потолок и сработала от поступившего на телефон сигнала.
Дама получила тяжкие травмы и практически ослепла. На месте были убиты Александр Лыхин и сторож владелицы торгового центра.
Следствие склонялось к версии, будто целью киллеров — взрывников считался Вова Армян и его бригада. Было понятно, что в крайнее время Карапетян часто заезжал к Каназиной. Опосля исчезновения другого учредителя торгового центра Вячеслава Чернова, причислявшегося к стану рузляевских, криминальный авторитет докучливо предлагал ей выплачивать за «крышу», или возвращать ту часть средств, которую в стройку инвестировал его соратник по банде. Ясно, что отказ от такого сотрудничества был чреват неблагоприятными результатами.
Обычная манера ведения дел одичавшего времени. Что-то похожее с грустной ситуацией Леоноры Каназиной происходило фактически постоянно в случае смерти (в случае с Черновым, судя по всему, речь велась конкретно о этом) криминальных предпринимателей. Кредиторы и сослуживцы по незаконному ремеслу, беспрепятственно либо закамуфлировано, выстраивались в очередность и начинали вытягивать у преемников либо деловых партнеров долю погибшего. Или перед этим соусом пробовали установить контроль над «оставленными в отсутствии подабающего наблюдения» фирмами.
Тот самый магазин на улице Ярославской, 31
Пол и возраст тех, кто по стечению событий оставался на наследстве и в отсутствии охраны, никак не имели ни малейшего значения. Несговорчивые смельчаки — без различия кто это был, представитель сильного пола либо дама, — безжалостно уничтожались. Либо, в лучшем случае, оставались опосля нападений попрошайками инвалидами.
Ясное дело, наскакивать с гнутыми пальцами на дам было легче и продуктивнее: как правило, их было проще брать, и инстинкт самосохранения у их развит острее.
Наиболее функциональное участие в схожих никак не джентльменских «разводках» принимал и Вова Армян. В особенности Карапетян усердствовал в навязывании собственного заступничества вдове Алика Гасанова Оксане Лабинцевой и Леоноре Каназиной.
Каназина оказалась в количестве таковых «наследниц без прикрытия», известие к которым убедительно иллюстрирует ее собственный рассказ (выдержанность из интервью печатном издании «Тольяттинское обозрение», 2000 г.):
«В марте у меня уже был практически отстроен красавец-магазин. И вот поперла на готовое, как в детских сказках, нечисть разная. От кого только не приходили — от Сироты, Шейкина, Напарника, какие-то нерусские, от Сорокина, в то время директора «Овощевода». Слышь, ты, говорили они, старый директор нам должен, мы заберем у тебя магазин. Практически у всех условия были одинаковые: типа, ты кто вообще такая, откуда взялась, это все наше. А если хочешь остаться здесь — плати. Я показывала всем документы, что к прежнему руководству отношения не имею и, соответственно, платить не буду.
Вадим Старцев, с которым Вова Армян приезжал «разводить» хозяйку магазина
Откуда у меня были деньги на постройку магазина, спрашиваете? Раньше я занималась коммерцией, у меня были залы игровых автоматов. Торговала картошкой и мясом. В одиночку я бы не осилила магазин, конечно. Просто в одно прекрасное время выплывает моя несусветная любовь. Вячеслав Васильевич Чернов. Я ему рассказала про идею с магазином. Ему она очень понравилась. Слава тогда работал с Сергеем Бакуновым (кличка Черный, один из лидеров рузляевской ОПГ, расстрелян вместе с двумя телохранителями в дачном массиве «Приморский» 25 июля 1997 года — прим.). Мне кажется, что вся эта история, которая со мной приключилась, произошла практически сразу после смерти Бакунова, хотя учредителями магазина были только я и Слава. Почему-то все считали, что я «димовская».
В одно прекрасное утро ко мне стучится Людмила Витальевна Бакунова. Начала говорить, что якобы ее муж положил голову за мой магазин. Оказывается, у нее есть в нем какая-то доля. А потом приходит делегация Вовы Армяна. Приехал он со Старцевым покойным (Вадим Старцев, после гибели Дмитрия Рузляева в апреле 1998 года пытался взять в свои руки бразды правления группировки Димы Большого. Застрелен 27 июля 1998 года вместе с двумя соратниками недалеко от телецентра в Самаре — прим.) и охраной. В помещении были жены Бакунова и Мочалкина, Старцев и Карапетян. Они принесли водки, я накрыла стол. Спрашиваю: «Кто тут руководитель?». Армян: «Я». Предлагаю им «посидеть мирком и разойтись ладком». К общему результату мы не пришли…
Позже приезжал один Старцев. Предлагал «сотрудничество» — отрабатывать каждый месяц по 50 тысяч рублей по старым деньгам. А когда откроется магазин, он будет моей «крышей». Но, извините, я вложила в этот магазин 1,5 «арбуза»! Из них 1.2 — строительство и оборудование, которое стоило 165 тысяч долларов. Естественно, я от такого предложения отказалась…»