Убийство губернатора Цветова
Басманный суд Москвы выдал санкцию на арест уехавшего еще на Рождество в Лондон и невернувшегося предпринимателя Евгения Чичваркина. В России бывшего совладельца «Евросети», крупнейшей компании по торговле мобильными телефонами в Восточной Европе, обвиняют в похищении человека и вымогательстве. Не исключено, в ближайшее время Генпрокуратура РФ направит официальный запрос об экстрадиции, то есть выдаче Чичваркина на Родину. Ежегодное количество аналогичных запросов, которые направляют и получают российские власти, измеряется сотнями. Насколько реальны шансы укрыться за границей от правосудия? Чтобы ответить на этот вопрос, корреспондент «Нашей Версии» проанализировал статистику запросов об экстрадиции и самые громкие прецеденты.
Процесс ареста и последующей выдачи иностранного гражданина по запросу правоохранительных органов другой страны — не просто длительная юридическая процедура, состоящая из множества формальностей. Главное то, что предугадать ее исход зачастую весьма проблематично. Общепризнано в мире, что выдача гражданина по требованию зарубежных правоохранительных органов не обязанность государства, а лишь его право. А посему с каждым годом все больше и больше людей из самых разных стран, не дожидаясь ареста, скрываются в других государствах или просят там политического убежища.
Для того чтобы правоохранительные органы вернули из-за кордона свою жертву, то есть подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений на родине, есть два пути. Во-первых, в большинстве случаев для этого используется Интерпол.
Прокуратура страны, требующей экстрадиции, должна направить в его штаб-квартиру запрос-ориентировку с разъяснением, в чем обвиняется человек и на каком основании. Если Интерпол примет решение об объявлении данной персоны в международный розыск, то она может быть арестована на территории любого государства. По официальным данным, арестовывается примерно каждый пятый разыскиваемый по каналам Интерпола преступник. Однако это вовсе не конец истории, а зачастую лишь ее преамбула. Суд той страны, где был задержан разыскиваемый, должен принять решение о его выдаче. А этот процесс с малопредсказуемым исходом, сопровождаемый гигантской бюрократической перепиской между странами, занимает обычно несколько месяцев.
Процедура может быть сокращена в том случае, если между странами действует договор о взаимной экстрадиции. Тогда можно обойтись без Интерпола, однако решение суда той страны, где попытался укрыться обвиняемый, все равно является обязательным элементом этой процедуры. При этом еще надо учитывать, что согласно Европейской конвенции о выдаче (экстрадиции), подписанной в том числе Россией, не допускается выдача лиц, обвиняемых в политических преступлениях. Не могут служить основанием для экстрадиции и правонарушения, связанные с гражданско-правовой и административно-правовой ответственностью. Государство должно отказывать в экстрадиции тех лиц, которые просят и получают статус беженца. И, наконец, ни одна страна не должна возвращать гражданина другому государству, если есть основания полагать, что в этой стране нарушаются права человека и обвиняемому может угрожать применение пыток.
Убийц губернатора Цветова России выдала Испания
В том числе и из-за жестких международных норм сложилась ситуация, при которой количество экстрадиций в Россию намного меньше числа безрезультатных запросов, направляемых Генпрокуратурой РФ. Так, в прошлом году в Россию из 23 стран было выдано 58 ее граждан. А, по данным Генпрокуратуры РФ, ежегодно Россия направляет в разные страны примерно около 700 запросов об экстрадиции. 1248 россиян сейчас объявлены в международный розыск. При этом 2008 год глава Национального центрального бюро Интерпола при МВД РФ Тимур Лахонин назвал «самым урожайным» с точки зрения «выдачи» за последние пять лет. В предыдущие годы успехи Генпрокуратуры РФ были еще скромнее. Так, в 2007 году в Россию были экстрадированы чуть больше 30 человек. Иными словами, в среднем правоохранительные органы зарубежных стран удовлетворяют менее 10% запросов наших органов. В числе стран, которые активно способствуют поимке и задержанию преступников из России, Лахонин назвал Германию и Испанию.
Среди самых последних удачных для российских правоохранительных органов примеров — Мурат Гасаев, которого Генпрокуратура РФ обвинила в причастности к терактам в Ингушетии в 2004 году. Переговоры о его выдаче Испания и Россия вели около двух лет. Гасаев обращался к испанским властям за политическим убежищем, однако ему было отказано.
Были за последние годы у российской прокуратуры и другие значимые успехи в деле экстрадиции. Так, из испанского города Марбелья были доставлены Александр Захаров и Мартин Бабакехян. Испанские правоохранительные органы сочли весомыми улики, обвиняющие их в убийстве губернатора Магаданской области Валентина Цветкова.
Высший суд справедливости Израиля дал разрешение на экстрадицию в Россию израильского гражданина Владимира Файнберга, который разыскивался Генпрокуратурой РФ по подозрению в краже ценных документов из Санкт-Петербургского исторического архива, в том числе писем, написанных рукой императрицы Екатерины П. Возвратился домой из Швейцарии и бывший управляющий ОАО «Волга» Александр Буевич, обвиненный в хищении 1 млрд. рублей и неуплате налогов на сумму 270 млн. рублей.
Любопытно, что наиболее громкие примеры экстрадиции наших граждан в Россию связаны с теми случаями, когда необходимо было не столько наказать их, сколько вызволить из заграничных застенков. Именно это удалось сделать с экс-главой Минатома РФ Евгением Адамовым, который сидел в швейцарской тюрьме, и двумя россиянами, арестованными в Катаре по подозрению в убийстве Яндарбиева.
Британский МИД отказал Москве в выдаче Закаева и Березовского
Но еще больше запросов оказались безрезультатными. Причем в них фигурируют, как правило, гораздо более известные персоны. Так, в Литве проживает бывший управляющий ставропольским филиалом банка «МЕНАТЕП СПб» Игорь Бабенко, которого Генпрокуратура РФ обвиняет в мошенничестве — растрате 119 млн. рублей. Бабенко в ответ заявил, что его преследуют по политическим мотивам. В итоге департамент миграции предоставил ему статус беженца и разрешил проживание в Литве.
Одна из причин этих неудач — отсутствие двустороннего межгосударственного соглашения об экстрадиции, как, допустим, в случае с Литвой. Нет его у России и с Великобританией, где Генпрокуратура получила самые чувствительные оплеухи.
Британский МИД предоставил политическое убежище одному из лидеров «независимой Ичкерии» Ахмеду Закаеву, которого Генпрокуратура РФ обвинила в терроризме и организации убийств. Лондонский суд не поверил доводам российских свидетелей обвинения и посчитал, что Закаев преследуется на основании национальной принадлежности и по политическим причинам. Тот же судья Тимоти Уоркман и по тем же причинам официально отклонил запрос Генпрокуратуры РФ об экстрадиции экс-олигарха Бориса Березовского, который тоже получил статус политического беженца. С 2002 года Генпрокуратура РФ обращалась к Великобритании с ходатайствами о выдаче 21 лица, которые обвинялись в преступлениях на территории России. И ни одно из этих требований не было удовлетворено, причем шестеро из обвиняемых уже получили политическое убежище в Великобритании.
Впрочем, и наличие двустороннего договора об экстрадиции не всегда служит гарантией успеха. Так, Россия не сумела добиться экстрадиции из Испании экс-владельца группы «Мост» Владимира Гусинского, хотя тот же Лахонин называл эту страну образцом успешного сотрудничества. Хотя генеральный прокурор Испании был сторонником его выдачи, судья Карлос Ольеро голосовал против такого решения.
При этом, как отмечено в вердикте, главную роль сыграла позиция суда, который счел, что нельзя исключить, что Гусинского преследуют по политическим соображениям. Любопытно, что медиамагната защищала известнейшая адвокатская фирма Гарригеса Уокера, давним другом которого был тогдашний посол РФ в Испании, а затем министр иностранных дел Игорь Иванов, воздержавшийся от какой-либо активности в «деле Гусинского».
64-летний израильтянин уже не первый месяц сидит в российском СИЗО
Гораздо активнее идет обратный процесс — экстрадиция из России. По официальным данным, за 11 месяцев прошлого года власти нашей страны выдали иностранным государствам 1063 человека. Впрочем, иногда на их пути на родину оказывается спасительное препятствие в виде Европейского суда по правам человека. Самый громкий такой прецедент последнего времени — дело израильтянина Яира Кляйна, заочно приговоренного в Колумбии к 10 годам 8 месяцам заключения за содействие террористической деятельности. По данным следствия, 64-летний полковник, прославившийся тем, что освобождал захваченный террористами ливанский самолет в аэропорту Тель-Авива, создал в колумбийских джунглях тренировочный лагерь повстанцев. Интерпол по запросу Колумбии много лет по всему миру охотился за Кляйном и нашел его в аэропорту Домодедово. В Россию полковник приехал открывать бизнес по бронированию автомобилей.
Получив запрос колумбийских властей, Генпрокуратура РФ вынесла постановление о выдаче Кляйна. Вскоре это решение поддержал и российский суд. Обрадованный вице-президент Колумбии Филипп Сантос публично заявил: «Надо сделать так, чтобы этот господин сгнил в тюрьме». Адвокаты Кляйна послали жалобу в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, указав, что жизни подзащитного в Колумбии угрожает смертельная опасность. В итоге Кляйн пока сидит в одном из московских СИЗО и пишет книгу, ожидая окончательного решения Европейского суда.
Такая же история произошла с уроженцем Узбекистана Абдуллажоном Исаковым. Он был задержан в Тюмени в марте 2008 года по обвинению в причастности к нетрадиционной религиозной организации. Суд вынес постановление о выдаче Исакова в Узбекистан, хотя адвокат доказывал, что подсудимый — гражданин России, а обвинения узбекских властей сфальсифицированы. Исакова защитил лишь Страсбург, предписавший в ноябре прошлого года остановить его экстрадицию. Сейчас он содержится в одном из СИЗО Тюмени.
А самым известным прецедентом такой едва не состоявшейся экстрадиции из России стало «дело ивановских узбеков». Двенадцать выходцев из Узбекистана и гражданин Кыргызстана обвинялись в Узбекистане в причастности к андижанскому восстанию.
Хотя они доказывали, что в тот момент находились в нашей стране, Генпрокуратура РФ была намерена экстрадировать обвиняемых. Однако Европейский суд в апреле прошлого года принял решение о недопустимости их выдачи в Узбекистан, присудил каждому заявителю компенсацию по 15 тыс. евро. Швеция уже предоставила всем обвиняемым убежище. По оценкам правозащитников, в последние годы удалось предотвратить более 15 случаев высылки выходцев из стран Центральной Азии из России на их историческую родину.
Причина такой нестыковки в российской и европейской позиции по отношению к экстрадиции очевидна. В Европе эта процедура — сложный юридический процесс, где основное внимание уделяется обеспечению основных прав экстрадируемого, а выносит окончательное решение лишь суд, взвешивающий доводы обеих сторон. А в России решение об удовлетворении просьбы об экстрадиции или отказа в ней принимает Главное управление международно-правового сотрудничества Генпрокуратуры.