Юрий Есин: «В Италию я ни ногой»
«В операции по моему захвату участвовали 200 полицейских плюс вертолеты»
16 сентября решится судьба Алимжана Тохтахунова, арестованного в Италии по обвинению в оказании давления на судей по фигурному катанию, отмывании денег и других преступлениях. Если к этому дню американские власти, инициировавшие арест, не пришлют документы о выдаче коммерсанта, его дело будет рассматриваться не в США, а в Италии. О том, что в этом случае ожидает Тохтахунова, корреспонденту «Власти» Максиму Варывдину рассказал предприниматель Юрий Есин, который хорошо знаком и с Алимжаном, и с итальянской судебной системой.
Вообще-то я интервью не даю. Скажешь одно — напечатают другое… Напишите лучше, что пора нашим властям научиться вступаться за своих граждан. Поймите, вчера я, сегодня Тохтахунов, а кого арестуют завтра?
— Вот и расскажите. У вас, как я помню, обвинения были на порядок серьезнее, чем у Тохтахунова?
— Да. И на порядок абсурднее. Вымогательство, наркотики, оружие, преступная организация, организация проституции и прочий бред. Сами итальянцы сравнивают это время с нашим 37-м годом.
—А что случилось на самом деле? Ведь мы знали обо всем этом в основном из сообщений иностранных СМИ.
— 15 марта 1997 года собрался в городке Мадонна-ди-Кампильо на северо-востоке Италии отметить с друзьями свой день рождения. Люди все солидные, криминала ни за кем нет. А тут ни дать ни взять войсковая операция. Я еще поразился:
сколько вокруг туристов, а говорят, что не сезон. Потом узнал — это были переодетые полисмены и карабинеры. А всего в операции по моему захвату участвовало 200 полицейских плюс вертолеты. Наши маски-шоу— детский сад по сравнению с тем, что они устроили. Ворвались ночью в номера и задержали всех наших гостей. В «преступную группу Есина» попали все приехавшие ко мне люди вместе с женами и детьми. Моя семья тоже не избежала этой участи.
— Кстати, вы знаете, что по-прежнему являетесь фигурантом дел о русской мафии, возбуждаемых в Италии? Например, в постановлении судьи из Болоньи, который летом этого года санкционировал арест тридцати с лишним русских и итальянцев, имеются ссылки на показания некоего Иосифа Роизиса. Он называет вас лидером солнцевской ОПГ и утверждает, что вы начинали свой бизнес в Италии с продажи оружия и наркотиков, которые поступали в аэропорт Римини.
— В прошлый раз он тоже насочинял. В Италии в то время был закон о «пентити». По-моему, в переводе на русский это будет «раскаявшийся». Изначально предполагалось, что с его помощью удастся преодолеть другой закон — «омерту». Так на Сицилии назывался обет молчания. Берут, к примеру, человека на каком-нибудь преступлении, и он начинает каяться в грехах. Причем не в своих. Свою свободу он меняет на показания против других людей. И чем масштабней, грандиозней и громче будут те злодеяния, о которых он поведает, тем быстрее попадет этот «раскаявшийся» под программу защиты свидетелей. По моим данным, Роизис получил за показания против нас $500 тыс. Да за такой гонорар можно насочинять чего угодно. Кстати сказать, автор законопроекта о «пентити» прокурор Ди Пьетро спустя какое-то время сам оказался за решеткой.
Так вот, Роизис рассказал, что у меня в Москве целые арсеналы, группировка из 900 человек и что я купил подводную лодку, чтобы перевозить наркотики. После перевода в деле остались лодка и оружие, а группировку в 900 человек газетчики заменили на 500 группировок, которые движутся из России на Италию. Получилось 450 000 человек. Так я стал главным русским мафиози в Италии.
— А у местной мафии какая численность?
— Та мафия, которую раскрутил Голливуд, давно перебралась в Штаты. Но государство в Италии полицейское — огромный штат полицейских, карабинеров, судей, множество тюрем. И людям как-то нужно оправдывать многомиллиардные бюджеты, которые им выделяются. Вот они и придумали себе нового врага— русских.
— А почему Роизис назвал именно вас?
— Он вообще много кого называл. С ним я пересекался в 92-м году. Знакомые попросили встретить его в аэропорту, помочь в Москве. Тогда сами знаете, какое время было,— бандитизм, рэкет, убийства. Он попросил охрану. Деньги хранил в нашем офисе в сейфе, все боялся, что его ограбят. Кто ж знал, что так отблагодарит?! Сколько потом понадобилось сил, чтобы доказать, что оружие, которое видел Роизис,— официально разрешенное. И охраняли этого типа не бандиты, а сотрудники охранной фирмы, имеющей соответствующую лицензию, выданную МВД России.
— Насколько я знаю, в вашем деле, так же как и в деле Тохтахунова, фигурировали распечатки ваших телефонных переговоров.
— Это вообще из области запредельного. Своих переводчиков у них не было. Тогда полиция собрала по Риму русских проституток. Сказали: либо сотрудничаете с нами, либо высылаем на родину. Они им перевели: кажется, кому-то угрожает. Я потом этот разговор вспомнил. Говорил своим из охраны, чтобы проверили оружейную комнату. Ну и не сдержался, добавил пару крепких слов. У нас без этого нельзя, не понимают. А представляете, как это звучит в официальном дословном, да еще неточном переводе? Еще пример. Среди арестованных по нашему делу была некая Татьяна. Она была замужем за итальянцем и на тот момент достаточно давно жила в Риме. На одном из допросов ее спросили о месте проживания в Москве. Она назвала адрес: улица 26 Бакинских комиссаров. Через некоторое время следователь спрашивает: в каких отношениях вы находитесь с 26 бакинскими комиссарами? Татьяна недолго думая ответила: все мои любовники. Так и было занесено в протокол.
С этими «кажется», «полагают», «возможно» и 26 комиссарами из Баку прокуратура вышла в суд. Но ни одна судебная инстанция в Италии, в том числе и Верховный трибунал, это дело к производству не приняла. Судьям нужны доказательства, а не предположения и догадки. В ходе моего дела было произведено свыше 50 обысков, и не было обнаружено ни грамма наркотиков, ни одного оружейного ствола и ни одного доллара «грязных денег».
У одного моего товарища жена перед отъездом в Россию по советской привычке спрятала деньги в кастрюлю — мало ли что. А ему, как на грех, они потребовались. Звонит супруге и спрашивает, где их можно взять. Она ему: в кастрюле. Так она стала в материалах дела «держателем черной кассы — кастрюли». А сумма там была, кстати, $1500.
Да, так вот о телефонных разговорах. Алик (Тохтахунов.— «Власть») по телефону говорит, что дает миллион процентов, что будет золотая медаль. А они переводят — взятка в миллион долларов. Да какая взятка?! Вы Алика знаете?! Он был в советские времена карточным игроком. Причем весьма и весьма неслабым. И с законом-то у него были проблемы лишь из-за того, что может позволить себе сегодня любой, придя в казино. Потом Алимжан уехал во Францию. Его оттуда выдавили, хотя и орденом наградили. Ему тогда многие знакомые говорили: в Италии делать нечего, возвращайся в Россию. Не послушал. Теперь ему инкриминируют полный мафиозный набор — угрозы, подкуп, отмывание денег. Бред! Алик в силу своего менталитета человек открытый, по-узбекски гостеприимный. Для него любой гость из России — глоток свежего воздуха. К нему мог приехать любой, просто позвонить и сказать: так и так, я вот из России и здесь ничего не знаю. Встретит в аэропорту, город покажет, устроиться поможет. Вокруг него постоянно артисты, художники, певцы. А теперь это чуть ли не ставится ему в вину. В каждом сказанном им слове норовят найти криминальный подтекст. Поверьте, что, когда в этой истории разберутся, многим, кто в России принял участие в травле Алика, станет стыдно.
— Давайте вернемся к 1997 году. Самым громким обвинением в вашем деле было вымогательство.
— В деле упоминалось, что я таким образом получил и отмыл $6 млрд! Хотел бы я иметь такие деньги! Как-то на предварительных слушаниях говорю своему переводчику: переведи слово в слово, чтобы точно, они в суде точность любят. Все пишут, чтоб потом от сказанного не отказаться было. Говорю судье, если я получил и отмыл в Италии $6 млрд, то мне должны в центре Рима памятник поставить из чистого золота с большим членом. Судья улыбается, памятник понятно — большие деньги в страну привлек, а член-то зачем? А затем, объясняю, что у вас в Италии таких денег никто не вкладывал. И все полицейские, прокуроры и карабинеры должны в очередь выстроиться, чтобы этот член целовать. Слушания сразу же прервали, а меня вернули в тюрьму и больше ни о чем не спрашивали. Только счет предъявили к оплате.
— За неуважение к суду?
— За использование специального транспорта для доставки из тюрьмы в суд и обратно. Как будто это не «воронок», а такси. У них там принято счета за все выставлять. Доходит до абсурда. Моих так называемых сообщников пытались заставить возместить деньги, потраченные спецслужбами на прослушивание их же телефонов. Причем санкция была только на один телефонный номер, а остальное— их собственная инициатива, которую суд не принял.
— А каковы тюрьмы в Италии?
— С нашими не сравнить. Камеры на двоих с кухней, в тюремном магазине можно отовариваться на $450 в месяц плюс передача 5 кг раз в неделю. Всю местную «мафию», что там сидит, только еда и интересует. Смотрят себе футбол и «Формулу-1». Но сидят серьезно — по несколько десятков лет. Некоторых на допросы не вызывают по два-три года. Ждут, когда те сломаются и сдадут своих.
— А как к вам, русскому, итальянские мафиози в тюрьме относились?
— Я был для них в диковинку. Правда, все точки над i расставил сразу. От меня даже соседа убрали. Со мной в спецблоке сидело 52 человека. Все за наркотики… Местная преступность считает наркотики обычным бизнесом, причем достаточно престижным. У меня же, как и у большинства нормальных людей, наркоторговцы не вызывают ничего, кроме омерзения. Я свое мнение высказывал, не особо стесняясь в выражениях, чем вызывал недоумение у обитателей тюрьмы. Охрана же советовала быть сдержаннее в данном вопросе во избежание конфликтов.
Были и те, кто попал туда в силу местного правоохранительного идиотизма. Например, один итальянец сидел за фразу, произнесенную по телефону. Он позвонил своему другу и попросил принести белый сахар. Суд, прослушав запись, пришел к выводу, что речь идет о героине. И хотя тот утверждал, что у него действительно кончился сахар, дали 15 лет.
—А какой срок светил вам в Италии?
— 75 лет, но адвокат сразу успокоил: не волнуйся, Юра, больше 25 лет не получишь. Знать бы, за что такой срок, можно продержаться. А так хоть в петлю лезь. Рассчитывать на побег глупо. У них после известного случая, когда сообщники сняли заключенных вертолетом с прогулочной площадки, сверху везде тросы натянули. В общем, оставалась одна надежда — на смерть папы. Об этом все заключенные в Италии мечтают: говорят, что после его смерти будет большая амнистия. Хотя верится в это с трудом. Уж больно страна полицейская.
— Когда ваше дело отказались рассматривать суды, вас сразу же отпустили?
— Нет. Сначала был домашний арест. Под окнами дежурила машина с полицейскими. Сопровождали меня, даже когда я в парк ходил с ребенком. Идет сзади хиппи какой-то — заросший, с серьгой в ухе. То ли наркоман, то ли сыщик.
— Сергей Михайлов, когда его дело развалилось в швейцарском суде, отсудил у этой страны крупную сумму за незаконный арест. А вы не пытались сделать то же самое в Италии?
— Италия — не Швейцария. У них на этот счет все продумано. По местным законам иностранцу за незаконный арест могут выплатить компенсацию в размере $75 тыс., не больше. Мой адвокат сразу сказал, что отсудить эту сумму, конечно, можно, но на оплату услуг юриста придется потратить в несколько раз больше. К тому же они будут апеллировать до последней инстанции. Мое дело дошло, например, до Верховного трибунала, все никак не могли успокоиться. А арест с моего имущества совсем недавно сняли.
— Поедете в Италию?
— В принципе в визе мне никто не отказывал. Но я туда — ни ногой. Ведь они, как мне объяснили адвокаты, еще наверняка обо мне вспомнят. Скажут: тогда не доработали, зато теперь представился случай, и отыграются по полной программе. У меня есть приятель в Италии, полицейский, женат на русской. Так местные власти с 97-го года судятся, все пытаются доказать, что он связан с русской мафией.
— Согласно материалам последнего русского дела в Италии, русские там только тем и занимались, что отмывали криминальные деньги.
— После моего случая многие свернули свой бизнес в этой стране. Впрочем, чтобы попасть там за решетку, это и не обязательно. Я считаю, что информация о том, что Алик отмыл в Италии большие деньги,— такой же бред, как и мое дело. Достаточно местные газеты почитать. Про меня, например, писали, что я собирался на криминальные деньги целую гору в Италии купить. Приписывали мне и подводную лодку для наркотрафика, которую нашли в Южной Америке. Адля чего? Для встряски нации нужен образ врага. Угрозы извне нет, внутри тоже все спокойно, значит, врага нужно придумать. Вот и придумали русскую мафию.
Судя по рассказу Юрия Есина и судьбе других россиян, задержанных в Италии по подозрению в мафиозности, местные власти придерживаются весьма простой стратегии. Заключая наших сограждан под стражу, но не доводя дело до суда, они прозрачно намекают выходцам из России, чтобы они покинули пределы Италии. Иными словами, сажать мы вас не будем, но и на свободе жить не дадим. Если они действительно следуют этой логике, то Алимжан Тохтахунов тоже должен вскоре оказаться на свободе.
Как объяснил «Власти» адвокат Алимжана Тохтахунова Лука Сальдарелли, 40-дневный срок предварительного заключения его клиента, а он исчисляется с 6 августа, истекает 16 сентября. Если до этого дня американская сторона не пришлет документы о его выдаче, а итальянцы не предъявят ему обвинений, Тохтахунов должен быть освобожден. У самой Италии, по словам адвоката, реальных доказательств преступной деятельности Тохтахунова нет, хотя на пресс-конференциях правоохранительные органы и обвиняли его в наркобизнесе, отмывании денег и проч. «Там могли говорить все что угодно,— отметил защитник Сальдарелли,— но ни я, ни господин Тохтахунов ничего не знаем об этих обвинениях. То есть официально нам их не предъявляли».
***
Приморский старт Самосвала
Юрий Иванович Есин родился 15 марта 1951 года во Владивостоке.
Свою уголовную карьеру он начал в 14 лет — в 1965 году он был осужден Первомайским районным народным судом по статьям, предусматривающим ответственность за кражи и разбои. Несмотря на юный возраст, Юрий Есин получил срок, что называется, на полную катушку — 4 года лишения свободы.
Однако тюрьма не исправила молодого преступника. В те годы Юрий Есин входил в состав группировки под романтичным названием “Третья смена”. Ее члены специализировались на грабежах припозднившихся горожан. Через год после освобождения — в 1970 году Юрий Есин вновь попал под суд. И вновь по разбойной статье. Он был осужден на 5 лет. По воспоминаниям сотрудников правоохранительных органов, этот срок он начал отбывать в одной из колоний Приморья, однако, прослыв хроническим нарушителем режима, был переведен на более строгий режим в Татарию.
Освободившись в 1975 году, Юрий Есин на некоторое время выпал из поля зрения правоохранительных органов, и следующий срок — на этот раз по статьям за разбой и вымогательство — он получил лишь в 1979 году. Приговор суда был достаточно строгим — 5 лет лишения свободы. Однако, что достаточно необычно для человека с такой биографией, Есин, не досидев до окончания срока года, за примерное поведение был освобожден условно-досрочно.
По данным правоохранительных органов, вскоре после освобождения Юрий Есин уехал в Москву. После этого он выпал из непосредственного поля зрения приморской милиции. С тех пор о судьбе Самосвала в крае располагали не самыми точными данными. Тем не менее известно, что Юрий Есин в Москве сблизился с так называемой солнцевской преступной группировкой и занимался автобизнесом.