Офицер Иван Дынкович
В Красногорске начался суд над пятью сотрудниками волоколамского СИЗО, обвиняемыми в насилии над арестантом, мастером спорта по боксу Виктором Бурлачко, убитым в изоляторе.
Бандит Бурлачко был грозой зеленоградских и химкинских предпринимателей, с которых успешно собирал дань. Бурлачко обеспечивал «крышу» предприятиям депутата Госдумы Андрея Айздердзиса. 26 января 1994 года сотрудники изолятора жестоко избили заключенного, нанеся ему в общей сложности 70 телесных повреждений, оказавшихся смертельными.
Авторитетный Бурлак
О Викторе Бурлачко (Бурлаке) в Зеленограде ходят легенды. Одна из них — о том, что он был негласным директором местного автосервиса и превратил его в образцовое капиталистическое предприятие. Другая — о том, как он избавил предпринимательницу, разводящую в Сходне лошадей, от неправомерных претензий председателя горсовета, запугав последнего до смерти. Она рассказывала о Бурлаке корреспонденту как о своем лучшем знакомом — «очень набожном человеке, который не мог причинить никому зла».
Еще одна легенда, весьма правдоподобная, гласит, что Бурлак являлся главным акционером МДК-банка, учрежденного депутатом Госдумы Андреем Айздердзисом. Опять-таки негласным акционером. С Бурлачко Айздердзис пытался дружить, даже выдал бандиту удостоверение директора «Научно-производственного агентства», которое депутат зарегистрировал в Солнечногорске.
Однако дружбе мешали финансовые разногласия. Акционер Бурлачко требовал все больших дивидендов. Поэтому его арест в июле 1992 года за вымогательство денег у химкинского предпринимателя, владельца магазина Владимира Кочаровского Айздердзис воспринял с облегчением. Тем более, что РУОП провел операцию по «закрытию» Бурлака без сучка и задоринки, задержав его сразу после того, как он взял у Кочаровского 9 тыс. меченых рублей.
Любопытно, что вид боксера-тяжеловеса наводил ужас даже на местных милиционеров, которые боялись заходить к нему в камеру. А химкинские следователи как-то вяло отнеслись к перспективе ведения против него уголовного дела. Пришлось их коллегам из ГУВД Московской области забрать его к себе.
Виктор Бурлачко просидел под следствием полтора года. Его дело должно было слушаться в Мытищинском горсуде, подальше от родного Зеленограда, где, как заверяли сотрудники РУОП, у Бурлака все куплено. Но судебный процесс никак не мог начаться, так как потерпевший Кочаровский скрывался в Польше и в суд являться не желал.
Пляска на теле авторитетного арестанта
Бурлак вел себя в волоколамским СИЗО смирно, хоть и слыл «авторитетным» зеком. Однако в тот роковой для него день, 26 января 1994 года, он ослушался оперуполномоченных изолятора. Те открыли дверь камеры №54 и велели всем построиться. Оперативники изолятора собирались вывести всех из камеры, чтобы провести там техосмотр и выяснить, куда делся исчезнувший с потолка кусок штукатурки. Но Бурлачко был простужен и поэтому остался сидеть на своей шконке, заявив, что сидит в этой камере по велению бога.
Тогда от него потребовали выйти уже с вещами. Это означало, что его ведут на сборное отделение — бить. Все заключенные знали: если тебя вызывают из камеры с вещами, то обязательно изобьют до беспамятства на сборном отделении, а потом переведут в другую камеру. Тут смирного Бурлака прорвало. Он обозвал оперуполномоченных СИЗО молокососами и метнул в них алюминиевую миску.
Его били пятеро сотрудников СИЗО. Как установило следствие, это были офицеры Иван Дынкович и Евгений Гусев, а также рядовые тюремщики Игорь Поляков, Алексей Клубочкин и Владислав Поляков. Били кулаками и ногами, резиновыми палками, а Дынкович, по версии следствия, разбил о его голову деревянную киянку, при помощи которой собирались проводить техосмотр камеры. Били отчаянно: выламывали руки, с разбегу прыгали на живот и плясали на нем.
Наконец на Бурлачко надели наручники. Потом его повели в сборное отделение, где опять били: ногами по голове и ребрам, резиновыми дубинками по всему телу. Он кричал: «Мужики, не надо, я все понял», звал на помощь. На какое-то время терял сознание, а потом снова кричал, что ему все отбили, просил воды и кого-нибудь из администрации СИЗО.
Пришли сотрудники медчасти, ужаснулись тому, что из головы заключенного хлещет кровь, предложили было сделать рентген, да передумали и ограничились каким-то уколом.
Избитый Бурлак уже не мог ходить, и поэтому в резиновую камеру для успокоения буйствующих его несли на одеяле осужденные из хозобслуги. Вскоре выяснилось, что по тюрьме ходит комиссия по правам человека, и синего от побоев Бурлака решили спрятать в так называемый «петровский бокс» (маленькая камера для «придурков», первого обитателя которой звали Петей). Комиссия ушла, стонущего Бурлака вернули в камеру для буйствующих и оставили там голого.
Ночью контролеры интересовались у него: «Ты еще жив?» Он был еще жив. Умер он утром следующего дня. Смерть наступила от отека мозга и внутреннего кровотечения. Эксперты озадачили следователей еще и заключением, что в тот злополучный день Бурлака не только били, но и совершили с ним акт мужеложства. Кто это сделал, не установлено до сих пор.
Пятерым тюремщикам Генпрокуратура предъявила обвинение в умышленном нанесении Бурлаку тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть (ст. 108 УК) и в превышении власти, сопровождавшимся насилием (ст. 171). Им также вменяется должностной подлог — составление акта о том, что Бурлачко сам бился головой об стенку. Хотя, по версии следствия, все пятеро били Бурлака с одинаковым задором, арестованы и более полутора лет сидят под следствием почему-то лишь двое — оперуполномоченный Дынкович и младший инспектор Поляков. Остальные подсудимые приходят на суд сами, без конвоя.
Следователи, которые вели это дело, не находят объяснений такой беспрецедентной жестокости тюремщиков. Примечательно, что у всех у них, кроме Клубочкина, есть малолетние дети (у оперуполномоченного Дынковича две дочери). Единственное объяснение, которое сами подсудимые дают своим действиям, — выполнение секретного приказа МВД №100, предусматривающего применение против заключенных спецсредств. Впрочем, как говорят следователи, такое насилие не предусмотрено никаким приказом.
Смертный приговор депутату Госдумы
После гибели Бурлака в тюрьме его группировка собралась на одной из дач в Химкинском районе обсудить, кто стоит за его убийством. Бандиты рассудили, что наиболее выгодным оно было для депутата Госдумы Андрея Айздердзиса, который не хотел отдавать деньги, вложенные Бурлаком в принадлежащий депутату МДК-банк. Члены группировки охотно поверили сочиненной ими самими версии о том, что депутат дал денег волоколамским тюремщикам, чтобы те забили Бурлака.
Айздердзису был вынесен смертный приговор. Его привел в исполнение «шестерка» из банды Бурлака — Дмитрий Михненко. Депутат был убит, как и Бурлак, 26-го числа, только первый в январе, а второй — в апреле 1994 года.
Могила Андрея Айздердзиса
Генеральная прокуратура, расследовавшая убийство депутата вместе с гибелью его покровителя Бурлачко, пришла к выводу, что между этими двумя преступлениями нет причинно-следственной связи. А убийцу Айздердзиса вот уже третий год ищут. Оперативники рассказывают, что он регулярно звонит родителям, а они прослушивают его переговоры. Только вот установить, откуда звонит, почему-то никак не могут.