Вор в законе Юрий Пичугин — Пичуга
Уголовным делом вора в законе Юрия Пичугина (Пичуга) заинтересовались журналисты российских средств массовой информации, а также депутаты Государственной Думы РФ, которые посвятили личности «авторитета» из Коми пленарное заседание и направили соответствующие депутатские запросы в Генеральную прокуратуру России.
Последнее, вероятно, можно назвать парадоксом и вопрос, связанный с этим фактом, напрашивается сам собой: неужели народные избранники берут под защиту неоднократно судимого вора-«законника», в свое время подозреваемого даже в причастности к такому громкому преступлению, как убийство Владислава Листьева? Вовсе нет, поскольку депутаты ведут речь об ином: о соблюдении закона самими его стражами, судя по всему, нарушившими этот самый закон.
По крайней мере, это признали Генеральная прокуратура РФ и Министерство юстиции РФ. Но отнюдь не правоохранительные органы Республики Коми. В чем же суть проблемы?
Уголовное дело
Коротко напомним фабулу уголовного дела Юрия Пичугина. В ночь с 1 на 2 января 1998 года в сыктывкарском ночном клубе «Даймон», где находился Пичугин «со товарищи», произошла драка между подопечными вора в законе и членами группировки «скифы», в ходе которой одному из «последних» отрезали ухо. По версии следствия, инициатором и участником стычки был Ю.Пичугин, а поводом послужило то, что «скифовцы» не признавали воровской авторитет Пичуги.
«Разборка» в «Даймоне» имела продолжение: спустя несколько дней «пичугинцы» насильно вывезли в район гостиницы «Югор» еще одного «скифовца», избили его, грозясь пустить под лед на корм рыбам, затем отвезли в строительный ангар, продолжили уже там «воспитательный процесс», а потом отпустили. С точки зрения следствия, за всем этим опять-таки стоял Пичугин, который в это время был на воровской сходке в городе Шахты Ростовской области, где его, в числе 45 коронованных воров в законе, и задержали оперативники.
Но оказалось, что большинству задержанных предъявлять обвинение было не в чем. Пичугин был в числе меньшинства. Его этапировали в Сыктывкар, предъявили обвинение в хулиганстве и водворили в камеру следственного изолятора (СИЗО), поскольку в производстве следователь отдела по расследованию деятельности преступных сообществ (ОРДПС) Следственного Управления МВД РК находилось уголовное дело, возбужденное по заявлениям потерпевших «скифовцев» по обоим эпизодам и соединенное в одно производство.
По инициативе следствия в отношении Юрия Пичугина были проведены три судебно-психиатрические экспертизы. Ни адвокаты, ни сам обвиняемый на этом не настаивали. Первая, амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, состоявшаяся 19 марта 1998 года, закончилась тем, что эксперты порекомендовали «в связи с особенностями личности Юрия Пичугина» провести стационарную экспертизу, которая прошла в апреле. Сыктывкарские эксперты пришли к выводу, что на тот период времени, когда произошли события, легшие в основу возбужденного уголовного дела, Ю.Пичугин был невменяемым, так как у него развилось «временное расстройство психической деятельности в форме сумеречного сознания» и, кроме этого, он нуждается в лечении.
Для Пичугина это означало одно — свобода! Дело в том, что согласно статьи 21 УК РФ «Невменяемость» лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, не подлежит уголовной ответственности. Защитники Пичугина написали органу расследования, а затем прокурору Сыктывкара А.Бебякину и прокурору РК В.Ковалевскому ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Ю.Пичугина и об его освобождении из-под стражи. 8 мая в прокуратуре города был составлен проект постановления об изменении меры пресечения с ареста на залог следующего содержания: «… Пичугин в момент совершения преступления был невменяемым, следовательно отсутствует субъективная сторона преступления и необходимость содержания его под стражей отпала, но учитывая тяжесть совершенного преступления, а также чтобы исключить возможность скрыться от следствия, в отношении Пичугина следует избрать меру пресечения в виде залога. (…) Меру пресечения (…) отменить и избрать (…) меру пресечения в виде залога в сумме (…)т. руб.» Графа о сумме залога, впрочем, как и место для подписи должностного лица, который взял бы на себя смелость подписать это постановление, так и остались незаполненными.
Но еще 6 мая следователь, усомнившись в объективности заключения экспертов, вынес постановление о назначении повторной психиатрической экспертизы, как считают адвокаты Ю.Пичугина — в нарушение уголовно-процессуального кодекса РСФСР и разъяснения Постановления Пленума Верховного суда СССР от 16 марта 1971 года «О судебной экспертизе по уголовным делам», согласно которым основания для проведения экспертизы у следователя не было. Тем не менее она состоялась.
Эксперты Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. профессора В.Сербского опровергли заключение сыктывкарских коллег, признав Пичугина вменяемым и, кроме этого, сделав вывод, что он не нуждается в медицинском лечении и может «предстать перед судом и следствием».
Адвокатов прослушивают
А вот сейчас наступает, пожалуй, самый интересный момент: из акта повторный судебно-психической экспертизы следует, что в приложении к своему постановлению следователь приобщил, во-первых, объяснения Юрия Пичугина, что он является вором в законе и (внимание!), во-вторых, — стенограмму аудиозаписи беседы Пичугина с адвокатами, состоявшейся в СИЗО, в которой защитники дают советы своему подопечному, как ему себя вести и что надо говорить при проведении экспертиз (имеются в виду первые две экспертизы, проведенные в Сыктывкаре).
По мнению «подслушанных» адвокатов Ю.Пичугина, вывод экспертов повторной психиатрической экспертизы фактически построен на анализе их бесед с подзащитным, а органы следствия, допустившие «подслушку», подобным фактом внесли в следственно-судебную практику России необъяснимый прецедент, проигнорировав, в частности, ст. 18 Федерального закона «О содержании под стражей», принятого Госдумой РФ 21 июня 1996 года, где оговорено, что свидание подозреваемого или обвиняемого с его защитником может проходить в условиях, позволяющих сотруднику правоохранительных органов видеть их, но не слышать! Второй закон, который, с точки зрения адвокатов Юрия Пичугина нарушили правоохранительные органы — это закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ». Между тем, согласно ст. 69 УПК РСФСР («Доказательства») доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы.
Мнение защитников Пичугина поддержали Президиум Коми республиканской коллегии адвокатов и Президиум Межреспубликанской коллегии адвокатов, и Гильдия российских адвокатов, обратившиеся письменно соответственно к прокурору РК В.Ковалевскому, тогда еще министру внутренних дел РФ С.Степашину, Генпрокурору РФ Ю.Скуратову. «Фактически в Республике Коми идет упразднение института защиты», — написали в ходатайстве на имя генпрокурора России адвокаты Ю.Пичугина. Названный прецедент лег в основу запросов депутатов Госдумы в Генпрокуратуру, которой, к слову говоря, понадобилось почти полгода, чтобы признать факт «прослушки» незаконным.
Так, чтобы не быть голословным, приведу цитату из ответа и.о. Генпрокурора РФ Юрия Чайки Председателю Госдумы РФ Геннадию Селезневу: «… В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности в РФ» в отношении Пичугина Ю.В. была проведена звукозапись его беседы с адвокатами в следственном изоляторе, что повлекло нарушение права обвиняемого на защиту. В связи с этим прокурору РК поручено принять меры к соблюдению норм уголовно-процессуального закона, регламентирующего право на защиту в процессе предварительного следствия (…) За результатами следствия установлен контроль». А министр юстиции РФ Павел Крашенинников в беседе с главным редактором журнала «Российский адвокат» Р.Звягельским, попросившим Павла Владимировича прокомментировать факт прослушивания беседы Пичугина с адвокатами и приобщения к делу аудиозаписи сказал коротко: » Что здесь комментировать?» и пообещал провести тщательную проверку по этому случаю и при подтверждении наказать виновных.
Но если Москва признала, что наши стражи правопорядка пошли, мягко говоря, не в ногу с законом, то прокуратура республики придерживается абсолютно противоположного мнения. «На основании представленных для проверки материалов по проведению оперативно-розыскных действий прокуратура РК считает, что нарушений закона «Об оперативно-розыскной деятельности» со стороны сотрудников, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, допущено не было», — отвечает зам. прокурора РК Николай Рыжов одному из защитников Ю.Пичугина. Позиция прокурора РК В.Ковалевского на произошедшее неизвестна: прокурор просто молчит, поэтому адвокату Ю.Пичугина пришлось даже дать Виктору Ефимовичу … телеграмму. Из Сыктывкара. В Сыктывкар.
Темой правомерности прослушивания следственными органами разговора адвоката и их подзащитного заинтересовалась телекомпания НТВ, запланировавшая съемки очередного выпуска программы «Суд идет» с приглашением для участия в передаче представителей правоохранительных органов нашей республики. А «Российская газета» все на эту же тему 30 апреля опубликовала материал под заголовком «Улики поданы — любой ценой».
Потерпевший следователь
Вторым необъяснимым прецедентом в расследовании уголовных дел в нашей республике стал, по мнению адвокатов Пичугина, тот факт, что следователь ОРДПС занимался расследованием этого дела, будучи … потерпевшим. 7 мая прошлого года он обратился в прокуратуру Сыктывкара с заявлением о привлечении Пичугина к уголовной ответственности за оскорбление при исполнении должностных обязанностей. 1 июля, после проведенной проверки, старший следователь прокуратуры Сыктывкара вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку Пичугин оскорбил следователя в тот момент, когда тот пытался прервать свидание Пичугина с его адвокатом.
Но еще до окончания проверки «потерпевший» вынес постановление о назначении повторной судебно-психиатрической экспертизы (о которой упоминалось выше), приобщил стенограмму аудиозаписи, составил постановление в виде ходатайства перед Генпрокуратурой о продлении срока содержания под стражей Пичугина до 1 года и т.п. Как считают адвокаты Ю.Пичугина, эти действия следователя противоречат закону, с чем, опять-таки, не согласна республиканская прокуратура.
Кстати говоря, Ю.Пичугин тоже обращался в прокуратуру города с заявлением о привлечении следователя к уголовной ответственности за злоупотребление служебны м положением, превышение должностных полномочий и фальсификацию доказательств, но воз, как говорится, и ныне там.
Лечить бы рады
24 апреля 84 обитателя сыктывкарского СИЗО-1, где сидит Юрий Пичугин, объявили голодовку, официально выдвинув администрации следственного изолятора претензии по поводу плохого питания, отсутствия медикаментов, радио, газет и т.д. Но, судя по перехваченным оперативниками запискам, переправляемым из камеры в камеру по так называемой «тюремной почте», цель голодовки была иная: надо сделать все, чтобы Пичугина направили на лечение в больницу вне изолятора. Действительно так ли уж болен Пичугин?
По заключению экспертов от 24 апреля 1998 года, Пичугину необходимо пройти курс амбулаторного лечения в психоневрологическом диспансере. Эксперты, которые провели судебно-медицинскую экспертизу 29 марта уже этого года, сделали вывод, что Пичугин по последствиям огнестрельного ранения руки, которое он получил в октябре 1995 года возле ресторана «Санта Фе», нуждается в оперативном лечении, а по последствиям черепно-мозговых травм — в лечении и наблюдении у невропатолога и нейрохирурга. На запрос адвоката начальник СИЗО-1 А.Ашаев и начальник медчасти СИЗО-1 А.Кукреш ответили: амбулаторное лечение Пичугина в изоляторе провести невозможно, поскольку нет необходимых медикаментов и врача-невропатолога. Рекомендованное экспертами оперативное лечение руки по названному экспертами заболеванию в республиканской больнице МВД не проводится, и, кроме этого, там нет ни необходимой аппаратуры, ни врача-нейрохирурга. Как полагают адвокаты Пичугина, даже только это обстоятельство говорит о необходимости изменить в отношении их подзащитного меру пресечения, чтобы дать Пичугину возможность прийти необходимое лечение. Но… К слову сказать, двоим подельникам Пичугина была изменена мера пресечения и предоставлена такая возможность.
Защита Юрия Пичугина склоняется к тому, что ситуация по делу их подопечного вышла за пределы правового поля деятельности правоохранительной системы Республики Коми.
С одной стороны, конечно, понять наши правоохранительные органы можно: Юрий Пичугин для них все равно, что кость в горле и, как говорил известный киногерой Глеб Жеглов, вор должен сидеть в тюрьме. Но только все ли средства хороши для выполнения этой задачи? Тем более, если они идут вразрез с законом.
«Знаете, что может быть страшнее бандитского беспредела?» — спросил меня один из адвокатов Юрия Пичугина и сам же на него ответил: «Только милицейский…»